Наполеон III. Триумф и трагедия - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Бабина cтр.№ 101

Вместе с тем правительство не собиралось сносить выходки политических противников. На Прудона было заведено дело за его нападки на президента и подстрекательскую статью от 27 января. Барбес, Распай и другие обвиняемые по делу от 15 мая 1848 года, которые находились в заключении в Венсенне, были отправлены на дополнительное расследование и последующий суд в Бурже. В итоге Барбес и Альбер получили пожизненный срок, Бланки — десять лет, а Распай — шесть ^[785]. Находившиеся в Великобритании Луи Блан и Коссидьер были осуждены заочно. Учредительное собрание отвергло все предложения об амнистии участников выступлений в мае и июне 1848 года.

Тем временем череда празднеств продолжалась. «Fêtes, концерты, банкеты и балы, — писала The Times, — становятся настолько многочисленными, даются в столь больших масштабах и привлекают такие толпы, что для обеспечения всего этого требуется ежедневная работа министра и целого департамента» ^[786].

На этих мероприятиях прекрасно себя ощущали старые аристократы, которые теперь с вожделением добивались пригласительных, и бонапартисты времен Первой империи. Для аристократов было непривычно именовать Луи Наполеона «президентом». Для бонапартистов он всегда был «принцем», и монархистов не надо было долго уговаривать, чтобы они также именовали главу государства этим титулом. В официальном делопроизводстве Второй французской республики Луи Наполеон всегда именовался как «президент» ^[787], но в обществе вскоре широко закрепился неофициальный титул главы государства — «Принц-президент», и к нему часто обращались «Ваше Высочество» и «Монсеньор» ^[788]. Луи Наполеон, естественно, не особо сопротивлялся этим тенденциям в обществе.

Еще одной важной особенностью празднеств стало участие в них аристократов из других европейских государств. Новости о порядках, заведенных Луи Наполеоном в столице Франции, облетели весь континент, и стало модным «съездить в Париж на бал к „Принцу-президенту“». На этих «Fêtes» можно было встретить представителей высшего света из Австрии, России, Италии, германских и других государств. Не обходили их стороной и отпрыски императорских и королевских семейств.

С особым удовольствием Луи Наполеон приглашал в Париж своих старых друзей и знакомых из Великобритании: лорда Малмсбери, чету Лондондерри, герцога Кембриджского и других представителей королевского семейства.

На одном из таких балов в Елисейском дворце президенту была представлена испанская аристократка Мария Мануэла, графиня Монтихо, с красивой двадцатидвухлетней дочерью Евгенией. Они приехали в Париж в марте 1849 года, поскольку в Испании королевой Изабеллой был объявлен период траура и молитв по событиям в Риме ^[789]. Здесь на одном из приемов в Министерстве иностранных дел Франции, куда они попали при помощи испанского посла герцога Сотомайора, они встретились с писателем Проспером Мериме, давним другом их семейства. Мериме посодействовал приглашению графини и ее дочери на бал в Елисейский дворец.

После того как графиня и ее дочь были представлены главе государства, Евгения неожиданно, вопреки этикету, поздравила Луи Наполеона с победой на выборах и сказала, что много слышала о нем от одной дамы ^[790]. Луи Наполеон поинтересовался, о какой даме идет речь. На что девушка ответила, что это Гордон. Дальше разговор продолжения не получил, поскольку президент отошел к другим гостям. Создалось впечатление определенной неловкости от бестактного разговора девушки и упоминания имени Гордон, о его взаимоотношениях с ней ходили разные слухи ^[791].

Однако через несколько недель Мария Мануэла и Евгения через Бачиокки получили приглашение на ужин с президентом в загородной резиденции Сен-Клу. Как утверждает Ридли, «Евгения оделась в свой лучший вечерний туалет, ожидая, что это будет хотя бы полуформальный званый обед с большим количеством гостей. Но когда она и Мария Мануэла прибыли в Сен-Клу, их отвезли в маленький дом под названием Combleval в парке между Сен-Клу и Вильнёвом. Там выяснилось, что это был частный ужин на несколько человек — Принц-президент, Бачиокки и они сами. Присутствие Марии Мануэлы и Бачиокки сделало ужин весьма респектабельным, но Евгения была уверена, что Луи Наполеон хочет заняться с ней любовью и в качестве предварительного шага попросил Марию Мануэлу и Бачиокки быть на вечеринке.

Был теплый весенний вечер, и Луи Наполеон предложил прогуляться в парке. Он протянул руку Евгении, в то время как Бачиокки должен был сопровождать Марию Мануэлу. Евгения вежливо отказалась от предложенной руки Принца-президента и сказала, что, когда присутствует ее мать, честь идти в сопровождении главы государства принадлежит ей. Луи Наполеон любезно согласился с ней и пошел в парк с Марией Мануэлой, а Евгения последовала за ними под руку с Бачиокки. Поведение Принца-президента было безупречным, но на вторую частную вечеринку он графиню Монтихо не пригласил» ^[792].

* * *

В конце марта 1849 года внимание французского общества переключилось на Италию. С момента создания централизованного французского государства Италия занимала важнейшее место во внешней политике Франции. Издавна Апеннинский полуостров был средоточием интересов великих держав. Кто был хозяином в Италии, тот владел акваторией Средиземного моря. К началу XIX века, с учетом развития капитализма и экспансии европейских государств на африканский континент, значение Италии еще более возросло. Поэтому Наполеон I не только вел многочисленные войны в Италии, но и включил бóльшую часть полуострова (в том числе и Рим) в состав своей империи. Несмотря на жесткий политический и экономический гнет, французы принесли итальянцам знаменитые лозунги Великой французской революции, осознание индивидуальной свободы, освобождение от средневековой дворянской и клерикальной тирании, а также сформировали элементы единого итальянского государства. Мощному революционному порыву и движению к объединению итальянских государств способствовала революция во Франции в 1848 году.

Венскими трактатами 1814–1815 годов бóльшая часть итальянского полуострова была передана в управление Австрийской империи и представителям династии Габсбургов. Революционный порыв итальянцев и Risorgimento неизбежно должны были подтолкнуть правителей наиболее крупных итальянских государств (Сардинское (Пьемонтское) королевство, Королевство обеих Сицилий, Великое герцогство Тосканское, Папское государство) к борьбе против иноземных оккупантов, прежде всего империи Габсбургов.