Лето - читать онлайн книгу. Автор: Алла Горбунова cтр.№ 27

В другом богословском тексте (современного греческого богослова митрополита Иерофея (Влахоса)) я прочитала про то, что такое Рай и Ад, исходя из апофатики и учения о нетварных энергиях Божиих. Это учение очень меня впечатлило. Речь в нём идёт о том, что Рай и Ад существуют только с точки зрения человека, но не с точки зрения Бога. Они существуют реально как два различных образа бытия, но не Бог сотворил это различие. Это не два разных места, но Сам Бог является Раем для святых и Адом для грешников. Бог никогда не становится врагом человека, Он, как Солнце, светит равно на праведных и неправедных. Человек сам делает себя врагом Бога, Бог же продолжает его любить. Исаак Сирин говорит, что Рай есть любовь Божия (то есть Его нетварная энергия). Ад же – это бич божественной любви, мучение от воздействия любви Божией, потому что она невыносима для неготового её воспринять. Грешники в геенне не лишаются любви Божией, Ад – не отсутствие Бога, это Сам Бог, как и Рай. Опыт переживания Бога у людей различен. Бог будет в равной мере подавать всем Свою благодать, но люди будут воспринимать её в соответствии со своей «вместительностью». Человек будет получать нетварную энергию Божию в соответствии со своим состоянием. Царство Небесное – свет – нетварная энергия, которая есть вечное блаженство праведных. Но чтобы человек был способен его воспринять, он должен очистить свой ум и сердце, потому что страсти и всяческая духовная грязь как бы затемняют прозрачность стекла и для тех, чьи ум и сердце грязны и обусловлены страстями, свет становится тьмой, потому что в своей жизни они не развили себе глаза, чтобы его воспринимать. Как в платоновском учении о Благе: душа – это глаз, который может видеть объекты в свете истины благодаря свету Солнца – Идеи Блага. Дело не в Солнце, а в состоянии глаза. Солнце всё равно светит, но если глаз не привык к свету – когда узника вывели из пещеры, он ослеплён, и ему больно, и он не может ничего различить в этом свете. Только у Платона нет никакой непоправимости и вечности этого состояния и образ этот относится к самой что ни на есть нашей здешней жизни, а не только к будущему веку. С точки зрения этого учения, грехи и страсти плохи не тем, что они не соответствуют каким-то моральным кодексам, а тем, что они – источник слепоты, мешающий восприятию божественного света, в этом смысле они действительно создают преграду между человеком и Богом. Каждому будет по мере его «чистоты» – подготовленности к восприятию Бога Са-мого по Себе. В соответствии с чистотой своего сердца и ума люди будут каждый в свою меру вкушать одну и ту же нетварную энергию Божию. То есть после смерти ты окажешься лицом к лицу с Реальностью – готов ли ты к ней?

Однажды я посвятила вечер чтению писем в церковь сатаны, плакала весь вечер о том, как по-детски беззащитны, чудовищно беззащитны люди. Эти письма, полные орфографических ошибок, где домохозяйка просит за душу новую стиральную машину, а пятнадцатилетний парнишка меняет душу на красивую подружку и стать известным рок-музыкантом. Эти войны, эти репортажи в газетах, эта наивность… И кажется, все мы – потерянные маленькие дети. Бессмысленно мучаем себя и друг друга, а как по-другому – не знаем. И нет ни суда, ни воздаяния, ни возмездия, только какая-то пустая тёмная комната в деревянном доме, приоткрытая дверь, в которую входит неяркий свет, скрипучие половицы и ведро опилок на полу.

Денис рассказал, что в горах видел ласку, а огромная красивая птица сидела прямо рядом с ним на расстоянии вытянутой руки и пела, как в раю. А медведей не было, им не хватает прокорма в этом году, и они все ушли вниз. Горы – это нетронутый, девственный рай. Когда мы с Денисом ходили на Араданский хребет, мы видели в горах нетронутые, бесконечно прекрасные луга, вид на них открывался прямо с перевала, и это было прозрение Царства Небесного.

Сегодня мимо нашего дома прошла К., та самая, что в детстве привязывала меня скакалкой к дереву и хлестала крапивой, к нашему обоюдному удовольствию. Она поздоровалась, и я предложила ей как-нибудь пообщаться, раз и она, и я здесь. Она согласилась, сказала, что зайдёт на днях, я взяла её телефон. В детстве с К. мы дружили не постоянно, а так, периодами. Я помню, что мы вместе жарили воду на сковородке и копали глубокую яму, чтобы докопаться до воды. Это была идея К., мы копали эту яму несколько дней подряд. С нами была Надька, нам с Надькой уже надоело копать яму, и мы подшутили над К.: когда она ушла есть, мы налили в яму воду. К. вернулась и очень обрадовалась, что вот уже видна вода, докопались. Помню ещё, как я пришла к К. в дом на обед и К. меня спросила, хочу ли я сесть рядом с ней или напротив. Я сказала, что рядом (чтобы быть ближе), а К. сказала: «Лучше садись напротив, чтобы я могла тебя видеть». Потом мы перестали дружить как-то глупо и обидно, К. очень любила командовать, и произошла какая-то такая ситуация, что она мне сказала что-то сделать, а если не сделаю – она не будет со мной дружить, я из принципа не стала делать, и мы перестали дружить. Потом я всегда чувствовала какую-то неловкость перед К.: что вот могли бы дружить, может, стоило мне сделать, как она говорила, хотя о чём шла речь, я почти не помню. В этой истории могло быть ещё что-то, неприглядно характеризующее меня. Скорее всего, я могла рассказать об ультиматуме, который мне поставила К., той же бабушке. А бабушка, в свою очередь, могла пожаловаться на поведение К. её бабушке, кажется, что-то такое действительно имело место, и это рассказали К., и за это она тоже могла презирать меня – что я рассказала взрослым, наябедничала, а её, может, за это ругали. Скорее всего, так и было: я рассказала всё бабушке, а бабушка не понимала, что в вопросы детских взаимоотношений лучше не лезть. Видимо, она пожаловалась бабушке К., и К. из-за меня ругали, поэтому я и чувствовала перед К. неловкость за нашу неудавшуюся дружбу и понимала, что она меня презирает и считает «маменькиной дочкой».

Впервые за это лето проехалась до озера и обратно на велосипеде. Полузабытое чувство слияния, объединения тела и велосипеда. Я и мой конь. Всё моё детство здесь прошло на велосипеде. Велосипеду я доверяю, в отличие от мотоциклов, автомобилей. Лёгкий ветерок, обдувающий тело, удовольствие разгона, езды с горки, подпрыгивания на кочках. Напряжение мышц при подъёме в гору. Лёгкость, движение.

Сегодня ходили купаться на Осиновское озеро. Размера оно среднего, примерно как Малое Борковское, но форма другая, не круглая, а более сложная, изогнутая, вытянутая, а вода кажется зеленоватой. Пляж там частично покрыт травой, частично песчаный. Шли к озеру по живописным переулкам, смотрели на домики, живые изгороди из жасмина и шиповника. Каждый день ходим купаться к разным озёрам, блаженно и праздно, но это сейчас – такое время. Бывали периоды в моей жизни, когда я работала по шесть дней в неделю по двенадцать часов и всё равно умудрялась писать, хотя у меня вообще не было досуга. И когда Егор пойдёт в детский сад, я должна буду найти какой-то способ заработка. А пока – Егору недавно исполнилось три и мы живём все вместе на даче. Гоша работает здесь: дописывает книгу, участвует в университетских конференциях и мероприятиях по компьютеру, делает разную бюрократию – всё равно вся работа пока удалённая из-за коронавируса, а я пока ещё как бы в отпуске по уходу за ребёнком, отпуске, который скоро должен закончиться и надо будет думать, что делать. А пока я занимаюсь сыном, купаюсь в озёрах, перевожу нескольких поэтов и пишу эту книгу. Мой любимый поэт Анна Горенко писала о жизни в раю: