Атомный конструктор №1 - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кремлев cтр.№ 38

Таким образом, причина неудачи полигонного испытания первоначального варианта заряда для торпеды не отыскалась. Выдвигался ряд версий, и в лабораторных условиях были проведены соответствующие исследования.

Они также не дали прямого ответа, однако результаты исследований, которые могли способствовать повышению общей надежности работы, использовались при разработке последующих вариантов зарядов.

На основе заряда РДС-9 была также впервые создана боевая часть зенитной управляемой ракеты ЗУР-215. После успешных испытаний на зенитном полигоне 19.01.57 г. боевая часть была передана на вооружение.

Пуск этой ракеты и активный взрыв ядерного заряда явились заключительным этапом государственных летных испытаний. В результате два управляемые по радио самолета-мишени Ил-28, находящиеся на расстоянии примерно 600-1000 м от эпицентра, были уничтожены.

Заряд типа РДС-9 находился также на вооружении тактических пороховых ракет «Марс» и «Луна».

Отказ первого варианта РДС-9 доставил, конечно, много дополнительной нервотрепки. Однако после ряда доработок заряд был успешно испытан в составе торпеды через год -21 сентября 1955 года. Испытание прошло на новом ядерном полигоне «700» на Новой Земле, и это был первый с СССР подводный ядерный взрыв.

Что ж, неудачи — одна из составляющих любой напряженной работы. Верно оцененные неудачи тоже могут давать положительный эффект: они заставляют «подчищать» огрехи, повышать требовательность и искать резервы улучшения дел. Тем временем, вне зависимости от текущих удач или неудач, в образе жизни начальника отдела № 43 назревали серьезные перемены. Иными словами, жизнь Фишмана становится оседлой — с середины 50-х годов он постепенно отходит от забот по полигонным испытаниям. Если ранее он месяцами жил на полигоне, то теперь в экспедиции отправлялся Евгений

Аркадьевич Негин, а Давид Абрамович все более был занят руководством непосредственно конструирования новых зарядов.

Причина была, конечно же, не в усталости и не в том, что почти сорокалетнего Фишмана «укатали крутые горки». С одной стороны, вопросы конструкции росли то ли как снежный ком, то ли — как груды грунта рядом с уже глубоко вырытым котлованом, а на полигоне все шло в отработанном режиме. С другой стороны, все важные конструкторские вопросы «повисали» в КБ-11 теперь не на Гречишникове, а на Фишмане. Объяснялось это тем, что в ядерной оружейной работе возникла принципиально новая ситуация: в апреле 1955 года у КБ-11 появился дублер, НИИ-1011. Так стал называться образованный по постановлению Правительства второй ядерный центр. Дислоцироваться он должен был на Урале, в создаваемом на голом месте «Челябинске»-70 (ныне известен как Снежинск). Позднее НИИ-1011 был преобразован во Всесоюзный ВНИИ приборостроения, а во второй половине 80-х годов переименован во Всесоюзный НИИ технической физики, ВНИИТФ.

Возглавил НИИ-1011 крупный инженер Д.Е. Васильев. Главным конструктором и Научным руководителем «Нового объекта» — как сразу стали называть НИИ-1011, был назначен Кирилл Иванович Щелкин, а вот единственным заместителем Главного конструктора стал с мая 1955 года Гречишников. Саров для свежеиспеченного зам Главного оказывался, естественно, «отрезанным ломтем» — друг Фишмана «Греча» жил уже уральскими заботами. А «разруливать» конструкторские проблемы КБ-11 теперь предстояло Фишману.

Есин тоже переходил к Щелкину, а всего из зарядного конструкторского сектора уходили более двадцати человек. Немало — ведь это были сильные, сложившиеся специалисты, потому что Щелкину и Гречишникову дали право отбора. Полностью оголять «альма матер» Владимир Федорович не мог, но и удержаться от соблазна взять крепких работников сил, конечно же, не было.

О переводе Фишмана речь не шла — он однозначно оставался на старом месте именно потому, что являлся наиболее значительной и сильной конструкторской фигурой КБ-11 после Гречишникова, и нужен был здесь. Однако ряда испытанных, надежных «бойцов» Фишман в одночасье лишался.

Спору нет, организацию-дублера можно было комплектовать специалистами только из КБ-11, потому что кроме как в КБ-11 готовых разработчиков ядерного оружия в СССР более нигде не имелось. Поэтому НИИ-1011 «укрепили» специалистами из КБ-11 — на Урал предстояло уехать тремстам семидесяти опытным научным работникам, экспериментаторам, конструкторам, испытателям, технологам и высококвалифицированным рабочим. Это, конечно, сразу создало кадровые проблемы для «родительского» коллектива КБ-11 и его руководства, к тому же первое время НИИ-1011 работало во все том же Сарове, на «площадях» КБ-11 — пока на Урале строились производственные здания, жилье и т. д.

ХЛОПОТ у Фишмана прибавлялось — с мая 55-го года он назначается заместителем начальника сектора № 5 по научной части вместо Гречишникова. И этот пост Давид Абрамович занимал по май 1958-го года, когда он сменил В.Ф. Шатилова и сам возглавил разрастающийся «пятый сектор».

Заместителем же Шатилова по конструкторской части оставался Терлецкий. То есть то место, куда Фишман по своему «профилю» подходил, вроде бы, больше, было занято. Но переключение на научную сторону проблем конструирования оказалось для Давида Абрамовича весьма удачным и плодотворным. От конструкторских забот он, естественно, так и не отошел, зато появилась возможность посмотреть более спокойно и неспешно на ряд других деликатных вопросов. Фактически назначение на новый пост завершало его формирование как не только высококвалифицированного специалиста, но и как перспективной уже в ближайшем будущем, одной из ведущих фигур зарядостроения.

У Фишмана сложился свой стиль. Геннадий Александрович Соснин — многолетний помощник и соратник Давида Абрамовича — сказал об этом так:

«… Начинает складываться подход Давида Абрамовича к решению специфических конструкторских задач (так, во всяком случае, воспринимались творческие дискуссии Давида Абрамовича с Владимиром Федоровичем Гречишниковым).

Владимир Федорович стремился к конструкции, наиболее точно соответствующей теоретической схеме и отвечающей требованиям газодинамиков, ставя интересы производства в зависимость от них. А Давид Абрамович стремился к конструкции, технологичной и удобной в эксплуатации и отвечающей требованиям теоретиков и газодинамиков в обоснованных пределах. Такая позиция требовала более тщательного анализа технического задания и экспериментальной отработки конструкции».

Подобный подход у Фишмана сохранился на всю жизнь при четко заявляемой им готовности отстаивать свою точку зрения и доводить дело до результата. Это была позиция борца — не всем нравящаяся, не для всех удобная и приемлемая, но всем известная.

В 1955 году эти качества Фишмана пригодились в очередной раз и ему, и всему КБ-11. Речь — об истории со знаменитым зарядом РДС-37, определившим облик современных термоядерных зарядов.

Историческая справка

22 ноября 1955 года ознаменовалось блестящим достижением советской термоядерной программы. Впервые был успешно испытан экспериментальный двухступенчатый термоядерный заряд РДС-37.

Разработка первого двухступенчатого термоядерного заряда на принципе радиационной имплозии явилась ключевым этапом развития ядерной оружейной программы СССР. Героем Социалистического Труда стал тогда Е.А. Негин. Д.А. Фишман был награжден орденом Ленина.