Уэллс. Горький ветер - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Даль cтр.№ 94

Туровский выскочил из-за укрытия и бросился бегом в сторону отчаливающего катера. Он его не остановит – не прыгать же на борт с проворством молодой мартышки из зоопарка, это только в фильмах про агента Петровича срабатывает, но вот модель агрегата и номер стоит попытаться запомнить. Пробегая мимо будки, он заметил старика Дубова. Он лежал лицом на столе, и из спины его торчала рукоять ножа. Спи спокойно, старый ворчун, ты поймал свой страховой случай, сгорел на работе, где, по логике мироздания, должен был досидеть до гробовой доски. Впрочем, так и получилось, только лет на десять раньше ожидаемого. Туровский затормозил у края пирса, увидел уходящий черный катер модели «Ласточка», неприметная, повседневная машина, на таких полгорода катается, номерные знаки замазаны какой-то дрянью. Даг не удержался и сделал пару выстрелов по катеру, но с тем же успехом мог просто высыпать патроны в канал.

Контакт разорвался, и мы вернулись в покои Модулятора реальности. Он не дал нам перевести дух и загрузил в новую модель.

Раздался раздирающий слух скрежет и вслед за ним ритмичный лязг. Десантную капсулу основательно тряхнуло. Она стала заваливаться набок, но включившиеся стабилизаторы выровняли падение. Где-то в стороне уныло ухнуло, и тут же прозвучал взрыв. За ним последовала оглушающая канонада. Шлемофон десантной брони приглушил звуки, но не убрал полностью. Капитан Курц Дон Горн продолжал слышать грохот взрывов, понимая, что каждый разрыв несет в себе гибель кого-то из братьев. И его жизнь также висит на волоске.

Жизнь солдата – игра со смертью в прятки. Чуть зазеваешься – и готовься к слиянию с вечностью в чертогах Универсума. «Миллиарды станут единым целым. Один станет как миллиард», – говорили Верховные Братья. Сколько Курц помнил себя, он все время слышал эти слова, которые звучали как мантра. С детства, которое он практически не помнил, за исключением редких эпизодов, им втолковывали, что жизнь в Миру – это испытание, ниспосланное Универсумом, чтобы определить место каждой единицы в грядущем слиянии. И каждый должен показать себя с лучшей стороны, выложиться по полной, положить свою жизнь на построение Храма Универсума, стать кирпичиком в его целом. Чтобы все народы обитаемых миров смогли выйти из тьмы заблуждений и встроиться в Универсуме. Тот, кто откажется принять веру, поднять знамя Храма, заслуживал уничтожения. Так говорили Верховные Братья. Так учили они в Инториумах, куда попадали все дети по достижении шестилетнего возраста и где жили они до совершеннолетия.

В Инториумах из сырых живых заготовок делали граждан Храма. На последнем году обучения они получали специализацию. Те, кому повезло, становились солдатами Экспедиционного корпуса. Они отправлялись на освоение новых территорий, нести свет истины диким необразованным народам, для которых учение Универсума – тьма черной дыры. Но дикари не способны принять учение на веру, поэтому требовались солдаты, пушечное мясо, которые готовы пожертвовать собой, чтобы занять достойное место в Универсуме. Курцу Дон Горну повезло. Он сразу получил распределение в боевое братство. Повезло ему и в том, что не пришлось долго ждать Похода. Иные выпускники Инториума, бывало, годами ждали отправки Экспедиционного корпуса, проводя в виртуальных тренировочных сражениях месяц за месяцем.

Новая встряска. На этот раз взорвалось где-то рядом. Десантную капсулу подбросило. По корпусу пошла нарастающая вибрация. Стабилизаторы пытались ее заглушить, но не справлялись. Десантная капсула предназначена для эксплуатации в экстремальных условиях, но и у нее есть предел прочности. Если долго и упорно долбить в одно и то же место, рано или поздно образуется дыра.

Солдат имеет право видеть, как гибнут его товарищи, а также имеет право посмотреть в глаза своей смерти. Поэтому любой член экипажа мог включить изображение, поступающее с внешних камер, и наблюдать реконструируемую картину боя. Но обычный выбор солдата – нестись в капсуле навстречу неизвестности, молиться и надеяться на благополучный исход. Их готовили к тому, чтобы они не задумываясь отдали жизнь на благо Универсума. И время нахождения в десантной капсуле они тратили на то, чтобы подготовиться к тому, что начнется там, на поверхности планеты, к тому, для чего их готовили в Инториумах. Пускай и не все доживут до этого. Наблюдение за боем могло рассеять внимание, снизить решимость, посеять страх в сердцах слабых духом. Но Верховные Братья не запрещали этого, несмотря на все риски.

Курц Дон Горн недолго думал, прежде чем включить картинку. Он чувствовал, что готов к возложенной на него миссии. Только не хватало какой-то маленькой детали, чтобы запустился механизм воина. Поэтому он отдал мыслеприказ, и перед глазами развернулось объемное изображение. В мгновение он перестал быть человеком, а стал десантной капсулой, что неслась сквозь пространство, огонь и смерть, что кружили вокруг нее, к выглядывающей далеко внизу голубой планете.

Их было несколько сотен, десантных капсул, что высеял Исподрун, огромный экспедиционный крейсер, что висел высоко над ними, отчаянно прикрывая высадку из всех бортовых орудий. Вокруг кружили тучи терцев, истребителей. Они держались звеньями по шесть машин. Хаотично бороздили космос, рассыпаясь в разные стороны, чтобы тут же собраться вместе и слаженно ударить по кораблям врага. Их было несколько десятков крейсеров, не идущих ни в какое сравнение с Исподруном. Защитники Квантума, планеты, на которую сейчас проводилась высадка Храмовников, сопротивлялись отчаянно, не щадя себя. Они не были готовы к появлению врага и теперь стягивали со всех концов системы боевые силы, чтобы отразить нападение и прекратить высадку Экспедиционного корпуса на планету. Только у них не было никаких шансов. Пограничные крейсера не способны сдержать их натиск. К тому же к планете подходил второй Исподрун. На границе системы его продвижение задержали боевые станции Квантума, которые он уничтожил, разложив на атомы, и продолжил путь.

Насколько позволял обзор – вокруг плясал огонь. В оранжевых всполохах, разрывающих черноту космоса, летели десантные боты. Квантумцы отчаянно их отстреливали. Корабли планетарной обороны прицельно били по вражеских спорам, что высеивал Исподрун. Боты горели, взрывались один за другим. Страшное зрелище, способное подорвать боевой дух нестойких. Лишь один из десятка доберется целым до поверхности планеты. Столь высокую цену платили Храмовники во имя идеи великого Универсума.

За несколько часов до входа в чужую планетарную систему по всем палубам Исподруна прозвучал громкий голос брата Кована. Он входил в число трех Верховных Братьев, что возглавляли Экспедиционный корпус. Брат Кован рассказал бойцам о том, что ждет их на планете Квантум. Во вводной лекции говорилось об инфраструктуре планеты, о ее жителях, о том сопротивлении, что возможно они встретят при десантировании. Также ставились боевые задачи, обозначались наиважнейшие цели, которые требовалось выполнить в течение первого часа после десантирования. Брат Кован не предупредил их о том аде, что развернется вокруг во время высадки. Подразумевалось, что они должны быть к нему готовы.

Но Курц Дон Горн не был готов. То, что он увидел вокруг, чуть было не уничтожило его. Он впервые в жизни почувствовал страх, который грозил перерасти в леденящий, уничтожающий разум ужас. Как бы ни велика была идея Универсума и как бы ни сильна была вера в него, не каждый был способен вот так просто смириться со своей смертью. Как бы ни старались Верховные Братья в деле воспитания Храмовника, но полностью стереть человеческое у них не получилось. В каждом оставалась, пусть и крохотная, частичка того первобытного человека, что когда-то разводил костер возле пещеры и отпугивал огнем диких животных, защищая свою семью. Кто с мечом и щитом сражался против врагов, оберегая свои земли от захватчиков. Кто впервые вышел в космос на примитивном исследовательском корабле, чтобы облететь планету и вернуться домой с уникальными данными. Кто впервые отправился в полет длиною в жизнь к отдаленным планетарным системам, еще до изобретения Пробойников и прокладки подпространственных туннелей. Этот человек делал свое дело, но в то же время боялся. И как бы ни пытались Верховные Братья уничтожить в них чувства, оставив только чистый разум, рациональный, лишенный всей наносной шелухи, у них не получалось довести это до конца.