Трое в карантине и другие неприятности - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Ветрова, Марта Яскол, Антон Чижъ cтр.№ 39

С кем договориться, с Санчо? Он всегда был, как это… недоговороспособный. В городе еще не улеглась шумиха после истории с «черными» антисептиками…

А деньги и самому пригодятся. Девчонка, правда, еще останется, актрисулька. Но она и подавно не при делах, кукла безмозглая. Ее опасаться нечего…

Вынув из кармана наполненный шприц, он примерился и воткнул его Санчо в плечо.

Вспыхнул свет, человек со шприцом зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, как лежащие на соседних койках «мужик с ногой» и «дед» отбрасывают одеяла и оказываются самой что ни на есть настоящей группой захвата.

– Стоять, не двигаться, руки за голову! Работает спецназ! Вы задержаны за покушение на убийство! – прогремело у него над головой.

Палата наполнилась людьми в форме и в штатском. Один из полицейских отдернул одеяло на койке Санчо.

Вместо Санчо там лежал длинный, в человеческий рост, туго спеленатый сверток из простыней и полотенец.

Когда его, заломив руки, выводили из флигеля, он громко скрежетал зубами…

⁂

Молодцеватый полицейский с майорскими погонами сверкал белозубой улыбкой.

– Кира Георгиевна, когда Пашка Чибис рассказывал о ваших дедуктивных способностях, я, честно говоря, не верил. Теперь вижу – зря. Спасибо вам! Дело за малым – передать саратовским коллегам вашу уникальную запись.

Кира посмотрела на Санчо, который в два прыжка преодолел расстояние до вешалки и начал лихорадочно шарить в карманах своей куртки.

– Сейчас-сейчас, – пробормотал он, – я хорошо помню, что сюда его положил… Где же он? Где мой видеорегистратор? Кира, он пропал!

На лице полицейского, наблюдавшего за манипуляциями Санчо, отразилась сложная гамма чувств.

– Вчера вечером Иван Сидорыч снова порывался в бега податься, – подал голос со своей койки Петр Николаевич. – Мог твою куртку, Сашок, напялить. А, поелику он у нас еще и немножко клептоман, то содержимое твоих карманов нужно искать в карманах его пальтеца.

Санчо сунул руку в карман висевшего рядом с его курткой серого пальто и со вздохом облегчения вытащил оттуда злосчастный видеорегистратор.

⁂

Готовая к отъезду «Нивка» стояла у ворот больницы. Провожать Киру и Санчо вышел отец Дионисий.

– С богом, дети мои, – сказал он. – Будьте здоровы, счастливы и не поминайте лихом.

– Что вы, отец Дионисий, – голос Киры дрогнул. – Спасибо вам огромное. Если б не вы…

Кира глубоко вздохнула. Все хорошо, что хорошо заканчивается. Капитан Чибис поверил в ее версию причин покушения, связался с коллегами из района, в котором попали в аварию Кира и Санчо, и убедил их поучаствовать в поставленном Кирой спектакле. Отец Дионисий тоже пошел Кире навстречу. Самая незавидная роль в ее пьесе досталась Невидимке.

Как догадалась Кира, им оказался одноклассник Санчо – Толик Черных, с которым они «случайно» встретились у магазина.

По просьбе Киры капитан Чибис накануне поимки Невидимки выяснил, что Анатолий Черных работает в службе охраны Мальцева, а Мальцев частенько сам садится за руль серебристого «Лексуса». Картинка, как говорится, сложилась…

– Скользкий тип этот Черных, – сказал Чибис Кире утром по телефону. – Не удивился бы, если б он, раздобыв запись, начал шантажировать ею своего шефа.

По словам Чибиса, Черных сразу после задержания подтвердил, что получил задание «решить вопрос» со свидетелем наезда на девушку, которую водитель серебристого «Лексуса» бросил умирать на обочине дороги.

Но сам Мальцев утверждает, что за рулем его машины был не он. То есть нельзя исключать, что истинный виновник преступления уйдет от ответственности…

От размышлений Киру отвлек голос Санчо.

– Ну, «штурман», чего стоим, кого ждем?

– Ого, так я уже не «балласт»? Ты повысил мой статус? – поинтересовалась Кира, усаживаясь на переднее сиденье.

– Привязывайся, – Санчо подбородком кивнул на ремень безопасности.

– Я вроде и так уже к тебе привязалась, – она улыбнулась ему одной из самых обворожительных своих улыбок.

– Не ко мне, к «Нивке» привязывайся, – усмехнулся Санчо.

– А к ней тем более… Какое сегодня число? – вдруг встрепенулась Кира.

– Тринадцатое апреля, а что?

– Три недели! Три недели назад я вылетела из Милана в полной уверенности, что через несколько часов буду в Петербурге. И все никак не могу туда добраться. А сколько всего случилось за эти три недели! Больше, чем за три года… Санчо, давай поедем уже! Очень хочется домой.

Хуже одиночества может быть только одиночество в период карантина. Когда из каждого приёмника раздаются призывы соблюдать дистанцию, очень хочется эту самую дистанцию нарушить.

Настя проснулась два часа назад и всё ещё ходила по квартире в пижаме, совершая бессмысленные действия: переставляла вещи на полках, включала чайник, и тут же забывала про него, снова включала.

На душе было маетно. Остро не хватало общения, хотелось обнять хоть кого-то, и чтобы её тоже кто-нибудь обнял.

Тут некстати вспомнился Борис, и взгляд невольно переместился на полку, где раньше стояла фотография, теперь спрятанная в дальний ящик под кипой ненужных журналов. Выбросить снимок на помойку рука всё же не поднялась.

Иногда ей хотелось, чтобы Борис хоть как-то проявился, обозначил их отношения.

Например, сказал, твёрдо, по-мужски: «Малыш, прости, виноват», ну или пусть даже так: «Прости, но я встретил другую». А так получается, они, как бы, не ссорились и официально не расставались, но отношения прекратились. Совсем.

Обида со временем стала слабее. Ну, да, изменил. Такова уж мужская природа. А Насте было так одиноко, что она готова была простить. Если бы он захотел. Но ему, видно, было всё равно. И от этого становилось так горько, хоть плачь.

Настя хлюпнула носом и поспешно утёрлась рукавом. Не хватало ещё слезу пустить. Надо заканчивать ныть. Надо просто делать своё дело.

Но дело не делалось. Ведение блога превратилось в нудную обязанность. Она с трудом находила темы для постов. Равнодушно читала комментарии. Равнодушно отвечала на похвалу и так же равнодушно удаляла неадекватов и троллей.

Иногда она рассматривала фотографии из последней поездки в Милан. Она ведь собиралась подписывать контракт с косметической фирмой на рекламу, даже получила от них образцы косметики, но пока об этом можно забыть. По всей Италии действовал строгий карантин, и неизвестно, когда можно будет снова оказаться на этих улицах, посидеть в тратториях, поболтать со знойными черноглазыми ragazzi ^[11].