Признак высшего ведьмовства - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Первухина cтр.№ 31

— Колоссально, — только и выдохнула Дарья. — Я потрясена видом своего герба. Я уже чувствую в себе флюиды благородного происхождения.

— Это еще не все, — заявил мэтр Блассон. — Нам осталось обсудить такие весьма важные детали вашего герба, как мантия, щитодержатели и девиз! Я предлагаю…

— Прошу у вас прощения, мэтр Блассон, — неожиданно вмешалась в геральдическую лекцию Хелия, — но Госпожу Ведьм на данный момент ожидает крайне серьезное мероприятие. Поэтому позвольте нам отложить обсуждение герба на некоторое время.

— Как можно?! — вспыхнул старик. — Герб?! Да нет ничего важнее!

— И тем не менее, — дипломатично улыбнулась Хелия. — Госпожа Ведьм благоДарьт вас, мэтр Блас-сон, и назначает аудиенцию через неделю. Прошу вас эскиз герба оставить у меня, я лично запру его в сейф.

Дарья с превеликим недоумением молча смотрела на то, как Хелия деликатно, но весьма настойчиво выпроваживает старика-герольдмейстера. Когда тот ушел, ворча про падение нравов и неумение ценить такую великую науку, как геральдика, Хелия обратилась к Дарье:

— Простите меня за самовольство, госпожа. Но я всерьез заопасалась, что мэтр Блассон со своими россказнями займет чересчур много времени…

— Я поняла вас, Хелия. Вы правы. Но старичок не обидится за то, что его столь некуртуазно выставили? Он так распинался насчет львов и девизов. Кстати, о девизе. Разве он мне полагается? Впрочем, что я спрашиваю — герб ведь тоже мне не полагается, и тем не менее. Хорошо бы придумать какой-нибудь лихой дети. Вроде тех, с какими в бой ходили наши пращуры. Типа «Спартак» — чемпион! ».

Хелия изобразила улыбку:

— Госпожа, боюсь, это неподходящий девиз для такой… Для вас. Тем более традиционно девиз должен звучать на латыни.

— О. Ладно. Мерси за информацию. Я подумаю над своим девизом. Полистаю Тертуллиана, Августина. Сенеку… Хелия, нельзя распорядиться, чтобы мне принесли чашку крепкого кофе?

— Сию минуту. Вам наколдованный или обычный?

— Благодарю, обычный. Наколдованный я и сама могу сделать, толку-то от него…

Хелия кивнула, слегка хлопнула в ладоши, и через минуту в комнату вошла служанка, неся на подносе чашку с дымящимся ароматным кофе. Дарья взяла чашку, отпила:

— Восхитительно! Как раз то, чего мне сейчас не хватает. Я испытываю странную вялость мысли и леность тела. С чего бы это, Хелия?

— Думаю, виновато ваше нежелание заниматься просмотром артефактов от кандидатов на должность Герцога Ведьмы.

— Хелия, ваша прозорливость не знает границ, — улыбнулась Дарья. — Вы снова правы. Но согласитесь — мне и думать о замужестве?! Я еще слишком молода! И кроме магического, у меня нет никакого высшего образования. Сестра вон письма присылает, упрекает за то, что я ни в один институт не поступила…

— О, это всегда можно устроить, — отмахнулась Хелия. — Диплом об окончании человеческого института… Даже смешно. За годы, проведенные в должности Госпожи Ведьм, вы изучили в совершенстве естественные науки, философию, лингвистику, литературу, искусство, а также освоили мастерство рукопашного боя и знание различных видов оружия. Чего вы еще не знаете, как высшая ведьма?

— Токарное дело, — немедленно отозвалась Дарья. — И вышивку крестом.

Они с Хелией долго хохотали. Отсмеявшись, госпожа Кенсаалми сказала:

— Так и быть, в качестве свадебного подарка я преподнесу вам токарный станок и пяльцы. А теперь прошу вас, Дарья, со всем вниманием отнестись к тем артефактам, которые представили шесть кандидатов на должность Герцога Ведьмы.

Дарья допила кофе и сказала:

— Я готова.

Хелия снова хлопнула в ладоши. Дарья почувствовала, как по комнате упругой волной хлестнула магия ее секретаря. Хелия все-таки была не самой слабой ведьмой, только она не часто об этом вспоминала, в отличие от своей юной госпожи, расходовавшей магическую мощь направо и налево…

В комнате слегка потемнело. Продолговатый низенький столик, до сего момента мирно стоявший у стены, аккуратно перебирая гнутыми ножками, переместился в центр комнаты и замер.

— И? — спросила Дарья.

— Терпение, — сказала Хелия.

На поверхности столика образовался туман, кое-где изнутри пронизываемый тонкими лучами света: словно солнце пробивалось сквозь облака. А затем туман рассеялся, и обе женщины увидели шесть предметов, в беспорядке разместившихся на столе: пустой бокал (по виду мельхиоровый), маленькую рамку для фотографий, куклу, изображавшую японку в зеленом кимоно, небольшую друзу серовато-дымного кварца, старинную брошь в виде бутона цветка, усыпанного самоцветами, и, наконец, толстую витую свечу насыщенно зеленого цвета. Каждый из этих простых и даже убогих на первый взгляд предметов был окружен сильным магическим экраном — видимо, для того, чтобы ценность артефакта не была нарушена вторжением чужеродной магии.

Дарья подошла к столику.

— Хелия, — сказала она, — судя по всему, они активируются только прикосновением руки той, для кого предназначены, не так ли?

— Совершенно верно, — удовлетворенно кивнула Хелия.

— Хорошо, — усмехнулась Дарья. Изящно поводила ладонью над артефактами. Затем коснулась крошечного золотого гребня на высокой прическе куклы-японки: — Начнем, пожалуй, с тебя.

Кукла дрогнула и ожила. В ее узких глазах появилось на удивление осмысленное выражение. Кукла взглянула на Дарью, сложила ладошки, поклонилась и пропищала:

— Коничива!

— Коничива, — ответила и Дарья. Но на этом приветствии ее познания в японском не исчерпывались. Госпожа Ведьм, чуть вздохнув для разминки, заговорила на языке Нидзё и Сайкаку: — Я та, кому ты послана. И я слушаю тебя.

Кукла снова поклонилась и заговорила:

— Мой господин Китидзабуро-сан шлет тебе тысячу почтительных поклонов, о великая Госпожа Ведьм! — Голосок куклы звучал механически и заученно. Впрочем, чего ждать от нагруженного магией артефакта.

— Кто твой господин? — спросила Дарья.

— Китидзабуро-сан есть великий чародей-оборотень из рода Моммэ, чьи земли простираются от реки Ёдогава до Священной столицы.

Дарья с минуту обдумывала эту информацию. Затем спросила:

— Что умеет твой господин? Куколка ответила:

— Китидзабуро-сан имеет власть над лукавством лисицы, злобой барсука и яростью тигра. Нет ни на земле, ни в небесах такого зверя или такой птицы, в которую бы не мог превратиться мой великий господин. Он поднимается вверх выше дракона и попирает своими гэта вершины древних гор. От одного взора его глаз кости врагов плавятся, как воск, а друзья восхваляют его за неисчислимые милости. Меч в руках господина все равно что солнечный луч, рассекающий тучи. Кисть для каллиграфии в руках господина все равно что бровь Гаутамы, а каждый иероглиф, что написан моим господином, прекрасен, как цветущий императорский сад.