Эти бурные чувства - читать онлайн книгу. Автор: Хлоя Гонг cтр.№ 15

Джульетте было больно об этом думать. В первый день после своего возвращения она остановилась перед воротами Городского сада, увидев табличку: «КИТАЙЦАМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН», – и рассмеялась. Как люди, находящиеся в здравом уме, могут запретить китайцам ходить куда-либо в их собственной стране? Лишь позже до нее дошло, что это не шутка. Иностранцы в самом деле считали, что у них достаточно власти для того, чтобы выделить какие-то территории исключительно для себя, полагая, что деньги, которые они вложили в новые парки и бары, оправдывают все.

Ради преходящих богатств китайцы позволяли иностранцам оставлять на своей земле неизгладимые следы, и иностранцы обживались здесь, располагаясь со все большим комфортом. Джульетта боялась, что однажды ситуация переменится и Алые обнаружат, что в новом порядке для них нет места.

– Что с тобой?

Джульетта встрепенулась и посмотрела на Розалинду в зеркале своего туалетного столика.

– О чем ты?

– У тебя сейчас был такой вид, будто ты планируешь убийство.

Прежде чем Джульетта успела ответить, раздался стук в дверь, и она повернулась. Это была одна из служанок, Али, она открыла дверь, но застыла на пороге, не желая входить. Никто из слуг и служанок не понимал, как нужно вести себя с Джульеттой. Она была слишком смелой, слишком дерзкой, она набралась западных привычек, и с ней они чувствовали себя неуютно. Из соображений практичности Цаи раз в месяц заменяли весь штат своих слуг и потому мало что знали о них. Через месяц всех слуг и служанок ради их собственной безопасности выставляли за дверь, обрывая ниточки, которые связывали господина и госпожу Цай с новыми людьми.

– Xiăojie, пришел посетитель. Он ждет внизу, – тихо сказала Али.

Так было не всегда. Когда-то, в первые пятнадцать лет жизни Джульетты, у них был постоянный штат слуг. Когда-то у Джульетты была няня, и перед сном она заботливо укрывала ее одеялом и рассказывала ей печальные сказки о пустынях и пышных зеленых лесах.

Джульетта взяла из вазы одну красную розу. Шипы на стебле тут же укололи ее, но она почти не почувствовала этих уколов, благодаря мозолям, защищающим ее кожу: все последние годы она последовательно избавлялась в себе от всего, что можно было бы назвать нежным.

Тогда, четыре года назад, она сначала не поняла. Она стояла на коленях в саду, обрезая розовые кусты в толстых перчатках, и ей было невдомек, почему земля вокруг содрогнулась, как будто ее сотряс взрыв.

Сначала раздался этот ужасный, оглушительный звук, а затем оттуда, где стоял домик для слуг, послышались крики, полные паники. Когда она поспешила туда, то увидела обломки. Оторванную ногу. Лужу крови. Кто-то стоял на пороге, когда обрушился потолок. Кто-то в платье, похожем на платье ее няни, за полы которого Джульетта дергала, будучи совсем маленькой, поскольку только до них и могла дотянуться, когда хотела привлечь ее внимание.

На дорожке, ведущей к домику для слуг, лежал один-единственный белый цветок. Когда Джульетта сняла перчатки и подобрала его, слыша звон в ушах и чувствуя, что ее разум оцепенел, ее пальцы нащупали записку. Она развернула ее и увидела надпись на русском.

Мой сын шлет поклон.

В тот день они отвезли в больницу столько мертвых тел. Цаи вели себя мирно, они решили ослабить накал старой вражды, причина которой была давно забыта, и вот к чему это привело – смерть явилась прямо к ним на порог. С тех пор члены Алой банды и Белые цветы начинали стрелять, едва завидев друг друга, они защищали свои владения так рьяно, будто от этого зависели их доброе имя и честь.

– Xiăojie?

Джульетта зажмурила глаза, уронила розу и провела похолодевшей ладонью по лицу, только с трудом ей удалось подавить воспоминания о том дне. Когда она открыла глаза, ее взгляд был пуст, безразличен и устремлен на ее ногти.

– И что с того? – сказала она. – Я не занимаюсь посетителями. Позови моих родителей.

Али прочистила горло и вцепилась в край своей блузки.

– Ваших родителей нет дома. Я могу позвать Цая Тайлея…

– Нет, – рявкнула Джульетта и сразу же пожалела о своем тоне, когда лицо служанки сделалось печальным. Из всех домашних слуг Али держалась с Джульеттой наименее настороженно. Она не заслуживает, чтобы с ней говорили так резко.

Джульетта попыталась изобразить на лице улыбку.

– Не беспокой Тайлера. Наверное, это просто Уолтер Декстер. Я спущусь.

Али почтительно наклонила голову и поспешила уйти, пока Джульетта не рассердилась снова. Джульетта подумала, что она, вероятно, создает у слуг неверное впечатление. Ради Алой банды она была готова на все. Она пеклась об их благополучии, политических интересах и союзах с торговыми фирмами и теми, кто вкладывал в их предприятия свой капитал.

Но ей не было дела до мелких дельцов вроде Уолтера Декстера, хотя сами они и мнили себя важными шишками. Она не хотела заниматься делами, от которых увиливал ее отец. Это совершенно не походило на ту беспощадную борьбу, к участию в которой ее, как она ожидала, будут привлекать, когда наконец призовут домой. Знай она, что господин Цай будет держать ее в стороне от кровной вражды и от идущих параллельно уличным сражениям политических битв, она, наверное, не бросилась бы паковать чемоданы и не вылила бы весь свой запас спиртного, когда покидала Нью-Йорк.

После взрыва, который унес жизнь ее няни, Джульетту отправили в Нью-Йорк ради ее собственной безопасности, и там ей пришлось прожить четыре долгих года с ощущением непроходящей злости. Она бы предпочла остаться и драться, а не отсиживаться где-то на другом краю земли. Джульетта Цай была не из тех, кто спасается бегством, но ее родители – как это часто бывает с родителями – заставили ее бежать от кровной вражды туда, где над ней не нависала угроза.

Но теперь она вернулась.

– Ну, вот, опять этот вид, – сказала Розалинда, когда Джульетта надела пиджак поверх своего отделанного бисером платья.

– Какой вид?

– Такой, будто ты замышляешь убийство, – пояснила Кэтлин, не поднимая глаз от журнала.

Джульетта закатила глаза.

– По-моему, такое выражение бывает у меня, когда я просто отдыхаю.

– Когда ты отдыхаешь, то выглядишь вот так. – Розалинда изобразила на лице самое идиотское выражение, какое только можно было себе представить, широко раскрыв глаза и разинув рот. В ответ Джульетта бросила в нее туфлю, от чего Кэтлин захихикала.

– Все, хватит. – Розалинда отбросила туфлю и оборвала смех. – Иди, займись своими делами.

Джульетта уже выходила. Идя по коридору второго этажа, она остановилась перед кабинетом отца, чтобы поправить одну из своих туфель на высоком каблуке, и застыла, услышав доносящиеся из-за двери голоса.

– Извините, – крикнула она, распахнув дверь ударом ноги. – Служанка сказала, что вас нет дома.