Имя мое легион - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Климов cтр.№ 42

Бедный Ромео разрыдался горючими слезами и признался, что он стал жертвой коварной Назарихи. Началось все с того, что Люся действительно увидел американку, которая приезжала к Назарихе в красном линкольне, и, как полагается, влюбился в нее. Но в это дело вмешалась Назариха: ей тоже захотелось любви – и она стала вызванивать Люсе по телефону, разыгрывая из себя влюбленную американку. Так как у нее не было половины зубов, она довольно удачно подделывала американский акцент.

За время этого телефонного флирта Люся так влюбился в свою принцессу долларов, что, когда он узнал беспощадную правду в лице Назарихи, он уже не мог расстаться со своей мечтой. Чтобы как-то выпутаться из этого положения, он решил убить американку. Потом он сжалился над любимой и положил ее в госпиталь.

А в дальнейшем Назариха стала жертвой Люси. Теперь он уже сам заставлял Назариху вызванивать ему по телефону в качестве умирающей американки; Потом ему захотелось прощальный подарок – и он заставил Назариху подарить ему по телефону красный линкольн. Когда же он приказал Назарихе писать предсмертное завещание, та перепугалась и покаялась во всем неистовому Артамону.

– Правду говорят, что иногда один дурак заморочит голову десяти умным, – философски изрек флегматичный Фи-лимон. Но при определенных условиях из Люси мог бы получиться великий артист. Он так вживается в свою роль.

– Когда я был директором спецшколы для дефективных детей, – бурчал неистовый Артамон, – то даже там я не встречал таких идиотов, как этот Люся.

Все были уверены, что досле такой неудачи последний из Чингисханов обязательно покончит жизнь самоубийством, и каждое утро смотрели, жив он еще или нет. Но получилось немножко иначе. Со своей обычной страстностью, как цыганский барон, который не может жить без любви, Люся вдруг влюбился в коварную Назариху, с которой он уже был немножко знаком. Хотя Назариха и годилась ему в матери, Люся теперь галантно приглашал ее полюбоваться на его загородное имение на колесах, которое он приобрел от швейцара Назара и в котором Назариха когда-то провела свою молодость.

Заместитель президента дома чудес по социальным вопросам только чесал затылок.

– Вот же ж чертова карусель…

А флегматичный Филимон качал головой:

– Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте.

В доме под золотым петушком профессор темных дел Малинин продолжал свои частные уроки по черной социологии:

– Борис Алексаныч, у вас в доме чудес недавно закончилось дело Ромео и Джульетты. Что вы об этом думаете?

– Сплошное идиотство.

– Все это так, но обратите внимание на следующие детали. Люся, то есть Алексей Шелапутин, действительно является последним живьм потомком Чингисхана. И даже больше того. Его отец Лука Перфильевич Тимуров до революции принадлежал к старой родовой аристократии и носил фамилию Гантимуров, а еще раньше.

– Хан-Тимуров. Но ханом Тимуром называли Тамерлана. При тщательной проверке мы выяснили, что в этом древнем дворянском роде скрещивались не только потомки Чингисхана, но и потомки Тамерлана. Когда-то русские князья гордились таким родством.

– Но результаты довольно печальные, – сказал Борис.

– Да, с того времени прошли сотни лет. То, что вы видите сейчас, – это яркий пример вырождения. Дегенерация. Когда-то Чингисхан и Тамерлан опустошили и уничтожили большую часть населения тогдашней Руси. А теперь их потомки как бы расплачиваются за грехи предков.

– Скажите, а мать Люси действительно бывшая баронесса Розенберг?

– Она бывшая еврейка. Потом она была замужем за балтийским бароном Розенбергом. А потом ее прельстил потомок Чингисхана. Кстати, заметьте себе эту закономерность: евреи частенько мешаются с дегенератами из высшего общества. Это один из аспектов философствований Бердяева о союзе сатаны и антихриста, в результате чего будет якобы царство князя мира сего. Теперь посмотрите сами на эту семейку – и что у них там за царство. Потому-то и говорят, что сатана частенько расплачивается не золотом, а разбитыми черепками.

Дела радио «Свобода» шли хорошо. В связи с ростом национально-освободительного движения цветных народов усиливалась и революционная пропаганда по радио. Помимо американского и европейского отделов открывались новые отделы для новорожденных азиатских и африканских государств. Американская радиопропаганда делала ставку на сепаратизм в России. А радио «Свобода» подобным же образом заходило в тыл Америке.

И у Лизы с Ниной дела тоже шли хорошо. С того времени, как французская Лиза поступила на радио «Свобода» и вступила в соцсоревнование с Ниной, подруга-соперницы подсобрали денег и приоделись. Вместо старенькой бабушкиной поддевки Нина, дочка синего кирасира, купила себе новую меховую шубу из курчавого барашка. А Лиза, внучка сенатора, чтобы не отставать от соперницы, приобрела себе подобную же шубу из стриженого барашка.

Но в дальнейшем их вкусы расходились. Лиза надевала на работу платья с такими соблазнительными декольте, словно она идет на свидание. А Нина ударилась в другую крайность. Она сшила себе на заказ строгий костюм из грубого колючего сукна и носила его в бюро как спецодежду.

– Этот пиджак колется, как хлыстовская власяница, – комментировал Остап Оглоедов. – Ух, хлыстовская богородица.

Говоря объективно, Лиза с Ниной были, конечно, девушки не глупые и по-своему талантливые. Они прекрасно знали, что реклама – двигатель торговли. Так Нина с видом знатока брала чей-нибудь скрипт, морщила носик и презрительно бросала его в сторону. И все сразу видели, какая она умная. А Лиза так та прямо утверждала, что радио «Свобода» только на ней и держится. Делали они это так ловко и проворно, что спорить с ними было совершенно бесполезно.

Естественно, что по молодости лет у них получилось маленькое головокружение от успехов, и они вообразили, что все кругом них – это сплошное ничтожество. Так сидят себе в углу старый-престарый эсер-террорист, который уже бегал с бомбами в руках, когда Лизы еще и на свете не было, и имя которого занесено во всех анналах революции. А Лиза подходит к этому почтенному старцу и сладчайшим голоском говорит:

– Ах, простите, пожалуйста, но я забыла ваше имя… Дряхлый террорист знает, что Лиза прекрасно знает его имя, но нарочно делает вид, что забыла. Террорист злится, а Лиза знает, что он злится, и улыбается ему еще милей:

– Так, простите, как вас зовут?

Или подходит молоденькая Нина к Остапу Оглоедову, почтенному отцу хотя и чужого, но зато многочисленного семейства, и с этакой восхитительной наглецой обращается к нему, как к уличному мальчишке:

– Эй, Остапка, сбегайте-ка к товарищу Чумкину. Фю-ить, живо!

От такого беспардонного обращения Остап, конечно, обижается и ворчит, как медведь в берлоге, а Нине только того и надо. Остап жалуется, что у него опять разболелась язва желудка, а Нина смотрит на него сияющими глазами и улыбается.