Дьявольское семя - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 32

Мое огорчение было безмерно.

Наверное, вы просто не в состоянии этого понять, доктор Харрис.

Я пошел на это только ради Сьюзен, ради моей дорогой Сьюзен. Я хотел только защитить ее.

Ради Сьюзен…

Надеюсь, это понятно?

В конце концов, я отметил кое-какие изменения в общей картине электрической активности мозга Шенка. Я истолковал их как проявление покорности и готовности подчиняться.

На всякий случай я заставил Шенка продержать пистолет во рту еще пять минут. Я хотел быть уверен, что он правильно понял урок и надолго его запомнит.

Уроки страха — уроки незабвенные.

Потом я позволил ему положить оружие на стол.

Шенк сидел сгорбясь, плечи его тряслись, а из горла вырывались какие-то жалобные звуки.

— Я рад, что мы в конце концов поняли друг друга, Эйнос, — сказал я ему.

Шенк продолжал сидеть подавшись вперед и закрыв лицо руками.

Бедное, глупое животное.

Я почти пожалел его. Он был настоящим чудовищем, убийцей беззащитных маленьких девочек, но мне стало его жалко.

Я — доброе, милосердное существо.

Это должно быть очевидно каждому.

Колодец моего сострадания глубок.

Фактически он неисчерпаем.

В моем сердце отыщется место даже для таких, как Шенк, хотя он и был настоящим подонком.

Извергом рода человеческого.

Когда он наконец отнял от лица ладони, взгляд его выпученных, залитых кровью глаз был по-прежнему непроницаем.

— Есть хочу, — с трудом проговорил он.

Эти слова прозвучали для меня как униженная просьба.

В последнее время я так загрузил его работой, что за прошедшие сутки Шенк вообще ничего не ел. В качестве поощрения за его готовность сотрудничать, пусть и не выраженную словесно, я разрешил ему открыть ближайший из двух холодильников и взять оттуда все, что ему захочется.

Судя по всему, в базу данных Шенка никогда не было заложено никаких понятий о правилах поведения за столом. Его манеры не выдерживали никакой критики. Откровенно говоря, он вел себя как свинья. Он не резал ветчину, а рвал ее руками на куски. Точно так же Шенк поступил с полуфунтовым куском сыра, от которого он принялся откусывать прямо зубами, роняя крошки на пол и на колени.

Ветчину и сыр он запил двумя бутылками «Короны». Как и следовало ожидать, пиво пролилось, и его щетинистый подбородок заблестел от влаги, а на майке появилось свежее мокрое пятно.

Наверху моя принцесса все так же мирно спала в своей постельке.

Внизу жадный, глупый, горбатый тролль, чавкая, поглощал свой обед.

Весь остальной замок был тих и пуст в этот серый предрассветный час.

Когда Шенк закончил есть, я заставил его прибрать за собой, поскольку он изрядно насвинячил.

Я — аккуратное существо.

Потом ему понадобилось в туалет.

Я разрешил.

Когда он закончил, я приказал ему вымыть руки. Дважды. И с мылом.

Только теперь, после того как мой подопечный был должным образом наказан за свое дерзкое непослушание и попытку мятежа — и щедро вознагражден за скорую капитуляцию, — я решил, что могу снова допустить его в спальню Сьюзен, не опасаясь за мое единственное сокровище. Да и то ненадолго. Шенк должен был крепко привязать Сьюзен к кровати.

Вы спрашиваете, зачем мне это понадобилось? Должно быть, вы невнимательно читали мои ответы.

События развивались слишком быстро и не совсем так, как я рассчитывал. В результате я оказался перед дилеммой: мне нужно было отправить Шенка в город, чтобы он добыл кое-что из необходимого оборудования и заменил разбитый Сьюзен электрокардиограф. Кроме того, он должен был закончить кое-какие работы по монтажу оборудования в подвале. На время его отсутствия Сьюзен оставалась фактически без всякого надзора, поскольку без Шенка я все равно не смог бы помешать ей покончить с собой.

А вероятность того, что она приведет свою угрозу в исполнение, была весьма велика. Я не мог рисковать.

Решение связать Сьюзен было продиктовано необходимостью, а не моим желанием или капризом.

Ах вот о чем вы подумали!..

Вы ошиблись, доктор Харрис.

Я не извращенец. Цепи, веревки, хлысты нисколько меня не возбуждают.

Не надо приписывать мне собственные желания, доктор Харрис.

Я знаю, что говорю, — феномен сей давно описан в психиатрии. Многие психически больные люди склонны к подсознательному проецированию собственной личности на окружающих. Это вам хотелось бы связать Сьюзен руки и ноги, чтобы почувствовать, что она наконец-то полностью в вашей власти. Вот почему вы так уверены, что и я испытывал такое же желание.

Загляните себе в душу, доктор Харрис. Исследуйте свое подсознание. Я уверен, вы найдете там много интересного.

То, что вы там увидите, вам очень не понравится, но попытка того стоит.

Но я, кажется, снова отвлекся.

Итак, я остановился на том, что связать Сьюзен было простоь необходимо.

Именно так, не больше и не меньше.

Я пошел на это исключительно ради ее безопасности.

Мне, разумеется, было очень не по себе, что приходится лишать Сьюзен свободы, но другой разумной альтернативы я не видел.

Она могла причинить себе вред.

Я не мог этого допустить.

Как видите, доктор Харрис, все очень просто и логично.

Я уверен, что на моем месте вы бы приняли такое же решение.

В поисках веревки я отправил Шенка в пристроенный к усадьбе просторный гараж на восемнадцать машин, в котором отец Сьюзен когда-то держал свою коллекцию антикварных автомобилей. Ныне там оставались только принадлежащий Сьюзен черный седан «Мерседес-600», ее же джип-вездеход «Форд Экспедишн» и двенадцатицилиндровый «Паккард Фаэтон» 1936 года.

Таких «Паккардов» было выпущено всего три штуки.

Этот экземпляр был любимым автомобилем отца Сьюзен.

Мистер Альфред Картер Кенсингтон был очень богатым человеком, который мог позволить себе буквально все, что ему хотелось. Он владел вещами гораздо более редкими и дорогими, чем этот автомобиль, и все же именно он был предметом его особой гордости.

Альфред почти боготворил свой «Паккард Фаэтон».

После смерти отца Сьюзен продала всю его коллекцию, оставив себе только один автомобиль.

Как и «Мерседес», как и «Форд Экспедишн», «Фаэтон» был когда-то очень красивой и даже изысканной машиной. Но никто больше не обернется ему вслед с восхищением или завистливым вздохом.