Тайны Французской империи - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Радзинский cтр.№ 26

И 22 февраля 1918 года ЧК получила право на расстрел законодательно.

В эти дни началось германское наступление. Ленин и Троцкий тотчас воскресили декрет якобинцев – «Отечество в опасности», предоставлявший власти чрезвычайные полномочия.

Революционные солдаты. 1917 г.

Большевики объявили: «Социалистическое отечество в опасности!» Троцкий написал декрет, подписанный Лениным.

Пункт 8 декрета: «Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте». Так законодательно были разрешены расстрелы без суда и следствия – как в якобинском Париже.

И опять начались протесты левых эсеров.

«Зачем тогда нам вообще Комиссариат юстиции? Давайте назовем его честно – Комиссариат социального истребления – и дело с концом!» – возмутился нарком юстиции эсер Штейнберг.

Как вспоминал сам Штейнберг, Ленин ответил мягкотелому эсеру:

«Хорошо сказано… Именно так и надо бы его назвать… но мы не можем сказать это прямо».

Честно ответил, по-якобински!

Наступление немцев продолжалось – они угрожали Петрограду. В марте Ленин решился на очередной революционный шаг – перенести столицу в Москву.

Защитники революционного Петрограда. 1917 г.

Планы переезда в Москву в связи с военной угрозой Петрограду были еще у Временного правительства. Но тогда большевики в Совете назвали это «дезертирством и желанием сдать Петербург немцам».

Слухи о том, что большевики бегут из Петрограда, бродили по городу. Населению тотчас объявили, что все это – происки врагов и «беспочвенные слухи», большевистское правительство никогда не покинет «колыбель Революции».

В это время все было подготовлено к переезду. В обстановке секретности переехали в Москву.

Ленин и правительство поселились в Кремле царей!

Переделали часы на Спасской башне – вместо царского «Коль славен..». они заиграли якобинский «Интернационал». Автомобили якобинских владык проезжали в Кремль через Спасскую башню, под иконой с разбитым стеклом и потухшей лампадой.

ВЧК расположилась вольготно – в обширном здании на Лубянской площади. Здание принадлежало прежде самому большому в империи страховому обществу «Россия». В кабинетах на Лубянке осталась старая мебель красного дерева. Из окон открывался вид на площадь с фонтаном, на месте которого встанет впоследствии памятник Дзержинскому.

В. И. Ленин и В. Д. Бонч-Бруевич во время прогулки во дворе Кремля. 1918 г.

© МИА «Россия сегодня»

Переехав, большевики продолжают исполнять программу Французской революции. Они с упоением повторяют (буквально цитируют) все ее действия.

В Париже революция усердно свергала памятники королям. Стоял памятник Людовику Четырнадцатому, славе Франции – свергли памятник. На Новом мосту стояла конная статуя Генриха Четвертого, весельчака и соблазнителя, героя песен и мифов, любимого короля французского народа, – сбросили и ее. Памятник Людовику Тринадцатому стоял напротив его дворца семнадцатого века, на площади Вогезов – свергли.

Ф. Э. Дзержинский среди ответственных работников ВЧК. 1919 г.

© МИА «Россия сегодня»

Когда Людовика Шестнадцатого с семьей везли в Тампль, ему с торжеством показали сброшенную статую Короля-солнце – Людовика Четырнадцатого.

– Хорошо, что беды касаются камней, – сказал свергнутый король.

Несмотря на все заботы и беды начинавшейся Гражданской войны и интервенции, ученик якобинцев Ленин принимает декрет «О снятии памятников в честь царей и их слуг». И лично следит за его исполнением. С удивительным энтузиазмом борется Ленин с каменными изваяниями Романовых.

«А вот это безобразие не убрали. Ленин указал на памятный Крест, воздвигнутый на месте убийства Великого князя Сергея Александровича», – вспоминал комендант Кремля Мальков. И закипела работа! Принесли веревки. Ильич сам ловко сделал петлю и накинул на Крест. Вскоре Крест был опутан веревками со всех сторон. Ленин, Свердлов, Ованесов и другие члены ВЦИК и Совнаркома впряглись в веревки, налегли, дернули! Крест рухнул на булыжник.

На нем была надпись, которую сделала вдова Великого князя: «Отче, отпусти им, не ведают бо, что творят».

Внимательно следил Ильич за исполнением декрета.

По всей стране свергали статуи русских царей. Разрушены памятники Александру Второму, Александру Третьему, императрицам – Екатерине и Елизавете…

Но пьедесталы оказались слишком крепкими, их было трудно разбить. Оказалось, не надо. После смерти Ленина на уцелевших пьедесталах встал… сам Ильич.

Впрочем, и он на них не задерживался. В девяностых годах прошлого века начали восстанавливать разрушенные памятники царям. На сохранившихся пьедесталах пришлось Ильичу уступить место прежним владельцам.

В девятнадцатом веке тем же занимались и французы. Сейчас мы снова можем видеть памятник Людовику Тринадцатому, а на Новом мосту – Генриху Четвертому… Шутки народов.

От камней (памятников Романовым) Ленин должен был перейти к самим Романовым. И он поступил, как завещали любимые якобинцы…

Бонч-Бруевич вспоминал, как восторгался Ленин удачным ответом «титана революции и пламенного революционера» Нечаева… На вопрос «Кого надо уничтожить из царствующего дома?» Нечаев ответил: «Всю Большую Ектению» (молитва за царствующий дом – с перечислением всех его членов. – Э.Р.). «Да, весь дом Романовых, ведь это же просто до гениальности!» – восклицал Ленин.

Драматург Иван Попов, старый большевик, хорошо знал Ленина и был большим другом Инессы Арманд. Он записал рассказ Инессы: «С каким яростным упоением, испугавшим чадолюбивую Инессу, Владимир Ильич (не часто читавший стихи) читал пушкинские строки: «Тебя, твой трон я ненавижу. Твою погибель, смерть детей с жестокой радостию вижу…»

Ленин ненавидел Романовых двойной ненавистью – и за повешенного горячо любимого брата, и как истинный якобинец.

Но кроме Ленина был еще один верный ученик якобинцев – Троцкий.