— Так, Дим, уже все, прошли его. Не помнишь? — покосилась на взвинченную стервозину, которая до инфаркта доведет своими шуточками.
— Живо собирайся! — она не верила и уже готовилась запустить второй туфлей, но я успела напомнить:
— Тебе в кабинете с менталистами плохо стало, и ты упала в обморок! Неужели не помнишь?
Димка резко замерла, выронила туфлю и ахнула.
— Какой позор! Чтобы я, Рыжная, как дохлячка упала? — Завертела головой. — Нет-нет! Только не это!
— Ну… Менталисты устали, все-таки больше пятидесяти участниц проверили, и вот так вышло. Но это даже плюс! Зато смотри, Селебрин извиняется за случившееся! — сунула ей записку под нос.
Димка пробежалась глазами. Румянец прилил к ее щекам. А потом она радостно завизжала и, прижав бумажечку к груди, неожиданно обняла меня.
— Вот! Можешь же, когда хочешь! — потянув за собой, уронила меня на свою постель, как лучшую подружку. Подперла руку щекой и попросила: — Ну же, не томи, рассказывай, как все прошло! Я ничего не помню!
— Можешь поинтересоваться у Селебрина. Хороший же предлог? — подсказала я ей вариант.
— Верно! — оживилась Димка, ловкой ящеркой скатилась с кровати и поскакала к зеркалу. — Ольха, неси оливково-дымчатое платье! Надо подготовиться к завтраку.
— Дим, а не рано? — я кивнула на часы. — Три часа до одиннадцати!
— Зато в парке можно гулять хоть сейчас, — кокетливо улыбнулась она. — Когда Селебрин нервничает, он гуляет в одиночестве!
На радостях Димка была душкой. Собиралась быстро и уже через десять минут убежала, оставив нас со Снежком одних.
Пребывая в хорошем настроении, я принялась играть с котом. Щекотала его розовые подушечки на лапках, пытаясь привлечь внимание шорохом под одеялом, но Снежок ленился прыгать и разве что разок поймал «лжемышку» лапой. И то на его глазастой мордашке читалось недовольство.
Двигаться сытому коту явно лень. Поэтому оставила его в покое.
Вот только мне надо тоже чем-то заняться. После полноценного отдыха полно сил, и сидеть при замечательной погоде в комнате — глупо.
Вышла на балкончик, а там… Свежий утренний воздух пьянил, влажная от росы трава сияла на солнце, чистое небо радовало глаза, наполняя душу восторгом. Вот бы прогуляться!
«Нельзя просидеть весь отбор взаперти!» — решила для себя и стала собираться.
Гулять по зеленому лабиринту гораздо приятнее, чем любоваться им из окна, и совершенно нестрашно.
Высота кустов едва достигала плеч. Сразу видно, что в округе никого, никто не потревожит мое уединение, поэтому я сняла туфли и зашагала босиком, как в детстве, слушая бодрое щебетание птиц, щурясь от ласкового солнца.
Впервые за время попадания в Элирию, я счастлива. Улыбка не сходила с лица, от радости хотелось петь, но когда за спиной раздалось:
— Вы прекр-расны, — вздрогнула, развернулась и столкнулась нос к носу с… Эбрером.
Он встал передо мной темной тенью!
Хотела дать деру, плевав на приличия, но не успела — изучив мою тактику, он прежде поймал меня за руку.
— Стойте! — прозвучало в тишине властно, немного грозно, но не так пугающе, как в прошлый раз.
Сердце сделало в груди кульбит, забилось тревожно, волна адреналина захлестнула меня. Чувства обострились. В шоке даже голос Ворона зазвучал иначе: медленнее, ниже, как будто мелодичнее.
Но особенно меня потряс его невероятный парфюм. Настолько, что я принялась жадно принюхиваться. Потом еще и еще, чаще, глубже, невольно подаваясь навстречу, чтобы насладиться вдосталь, запомнить, отпечатать в памяти необычайно глубокий, терпкий, дурманящий, в меру сладкий аромат.
Странно, но стоя рядом с Эбрером, я уже не боялась его как раньше. Наоборот, мне хотелось приблизиться, коснуться его темной щетины. Как я раньше не замечала харизматичности, мужественности советника?
— Я ведь не такой и страшный, — промурлыкал Эбрер и послал мне взгляд, от которого кровь прилила к лицу.
Без сомнения, он мужчина чувственный, пленяющий… и пугающий. Притягательное сочетание, наполненное риском и таинственностью.
Ворох противоречивых чувств обрушился на меня: волнение, страх, радость, что он не злится больше; гордость, что я такая замечательная смогла вот так раззадорила сухого, закрытого Ворона…
В душе ураган, а Эбрер все ближе. Не заметила, как его рука оплела мою талию, собственнически легла на бедро.
Он заглядывает в глаза, что-то страстно шепчет. Я взволнована, смущенно улыбаюсь, но разорвать наш сумасшедший, наполненный страстью зрительный контакт, не могу. И не хочу!
Эбрер настолько притягателен, что хочется уткнуться ему в грудь, обхватить руками шею и вдыхать полной грудью его запах, от которого кружится голова и подкашиваются ноги. О, Боженьки, какой мужчина!
Смуглое лицо нависло над моим. По взгляду прочитала: сейчас поцелует. Попыталась отстраниться, но Эбрер не выпускал меня из объятий.
Как опытный охотник, он не спешил, делал все выверено, неспешно, и я настолько прониклась восхищением, что едва сдерживалась, чтобы не потянуться к нему самой. Я хотела попробовать его губы на вкус! Хотела ощутить силу объятий, тепло его коренастого тела, которое сейчас казалось самым совершенным во всем дворце. Хотела, чтобы он был моим и только моим!
Еще недавно я боялась Ворона, считала злым человеком, а оказывается, он мужчина, рядом с ним кровь быстрее течет по венам, голова кружится от опьянения!
Сама не заметила, как приоткрыла губы…
«Это же вульгарно!» — мелькнуло где-то на подсознании, но я отмахнулась. Плевать! Сейчас важнее блеск темных глаз Эбрера. Он утащит меня на дно греха, и пусть!
Я готова отдаться вся, без остатка. Настолько желала этого, что призывно всхлипнула, хотя никогда прежде не была такой смелой и раскованной.
Я жаждала его поцелуя; грубого касания мужских губ, что возьмут в плен мои. И когда Эбрер начал медленно наклоняться, возликовала.
Уже ощущала его частое, теплое дыхание кожей, когда он дернулся и с ненавистью прошипел:
— Тва-арь! — разбив все очарование момента.
Я вздрогнула и вмиг протрезвела.
Любой дурман пройдет, когда перед тобой искаженное ненавистью лицо, жуткие, горящие злобой глаза.
Резко выпустив меня из объятий, он потянулся к штанине.
Я отпрыгнула и почти бросилась бежать, когда заметила на черных брюках Ворона пушистое белое пятно!
Сердце екнуло! Эбрер, если поймает Снежка, убьет его, растерзает голыми руками!
Однако прежде чем рука советника коснулась белой шкурки, Снежок ловко отскочил и, сделав кульбит в воздухе, прыгнул в гущу зеленых кустов.