Долгий солнечный день - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Белецкая cтр.№ 116

* * *

Пятый в эти дни тоже был задумчив, но по другой причине — он снова целыми днями просиживал то с папками и выписками, то в местной сети. Что ты там читаешь такое? спросил как-то Лин. Законы, ответил тогда Пятый. Местные законы, и не только по России. Но для чего? Я почти всё понял, ответил ему тогда Пятый, дайте мне пару дней, я доделаю, додумаю, и всё вам расскажу. Тебе понравится, рыжий. Правда. Клянусь, тебе понравится. Эри тоже пыталась спрашивать, но натыкалась в результате на всё ту же глухую стену, поэтому она и Лин теперь больше времени проводили вместе — и даже съездили в Москву, и вернулись с еще одним колечком, на этот раз с изумрудом. Теперь Эри носила оба кольца на одном пальце, и не снимала даже на ночь. А вдруг придет корабль, и я растеряюсь, и забуду? говорила она. Да и вообще, такие кольца положено носить, не снимая. Какие — такие? Ну, вот такие. Которые особенные. Вот такие, как эти.

Через какое-то время Пятый окончательно рассортировал папки, часть сложил в стороне (сказал, что больше не понадобятся), часть — на столе, и присовокупил к ним свои две папки, и папки с выписками из библиотеки, которые он забрал еще во время поездки в Москву.

— Предлагаю сегодня вечером попить чай на террасе, и я расскажу, чем я тут занимался последние три недели, — предложил он ближе к вечеру в один из дней.

— Про чай на террасе — я только «за», — кивнул Саб. — Холодно вечером на улице.

— Скоро и на террасе станет холодно, — пожал плечами Пятый. — Уже почти осень. Август заканчивается.

— Ну, пока ничего, — пожал плечами Лин. — Вполне нормально. Кстати, как вам мысль сорвать хотя бы одну дыню?

— К чаю? — удивился Саб. — Хотя… а давайте. Там же много.

— Только они мелкие, — вздохнула Эри. — Говорила я, не надо сажать, толку не будет, но ведь нет. Мы же упрямые, как я не знаю кто.

— Слушай, ты же сама их тогда и купила, — заметил ехидно Лин.

— Не купила, а выкупила. А заказал вот он, — Эри ткнула пальцем Пятому в лоб. — И теперь у нас в наличии гомеопатические дыни. Размером с чашку.

— Господи, да какие проблемы? — удивился Пятый. — Сорвем каждому по штучке, тоже мне, большое дело…

— Гениально, — одобрил Лин. — Так, я пошел. Саб, за пряниками не сходишь к Соне?

— Схожу, — кивнул Саб. — И батончиков тогда ещё.

— И не кури по дороге, — мирно посоветовал Лин. — Кури нормально за домом, как все. Кого ты хотел обмануть, не понимаю я.

* * *

Террасу за полгода обжили и приспособили под себя — ну еще бы, она за прошедшие месяцы стала всем практически родной. Пятый огляделся. Вот стул Саба, с подпиленными ножками и подбитый двумя дощечками, потому что стол Сабу, конечно, немного низковат, неудобно. Вот венское креслице, которое Эри нашла в сарае, и которое чинили все вместе, потому что Эри оно понравилось, но было абсолютно убитое, буквально рассыпалось в руках. Ничего, починили, получилось неплохо. Вот их с Лином стулья — на линовском стуле, конечно, болтается линовская куртка, вывернутая наизнанку, а на его собственном стуле не хватает одной нижней перекладины, потому что вывалилась после того, как неудачно задел ее ногой, когда сидел и работал с бумагами. Стол — клеенка в клеточку, и в каждой клеточке либо мельница, либо овечки, либо пастушка, либо пастушок. Купили в Ступино, в самую первую поездку; купили, потому что клеенка эта показалась какой-то наивно-уютной, по хорошему простоватой, да, собственно, так оно и было. Терраса вообще быстро стала очень уютной — и окна в сад, и лампа с тканевым абажуром, и разномастная мебель, и здоровенный фаянсовый чайник, украшенный аляповатыми пионами и розочками, и стеклянная сахарница, и чашки, старые, щербатые, зато большие, из таких пить чай одно удовольствие, и плетеная вазочка для печенья и пряников, пока что пустая, но вот придет Саб, и в вазочке появятся и пряники, и батончики, те самые, соевые, на развес, в красной обертке…

— Как жаль, — еле слышно произнес Пятый. Подошел к окну, выглянул — у крыльца Эри и Лин мыли дыни под уличным краном, который для полива. Всё правильно, дыни они сейчас положат на стол, на полотенце, захваченное из дома, и принесут на террасу уже чистыми. — Я не знал, что так бывает, — совсем беззвучно добавил он. — Не знал, что так бывает…

* * *

— …те моменты, что навели меня на определенные мысли, о которых я скажу дальше. Помните, когда мы только-только прилетели сюда, на вокзале нам просто так выдали деньги, которые у нас якобы украли? — Пятый обвел взглядом сидевших за столом. — Нас тогда этот момент сильно удивил, мы поняли, что поступок того человека выглядел мало что нелогичным, он был… абсурдным, даже более того, анормальным, с нашей точки зрения. Но мы тогда поговорили об этом, и забыли — а вспомнил я про этот момент только сейчас. Уже по прошествии времени, и после того, как мы с вами, что греха таить, основательно привыкли к тому, что видим, и в чем живём.

— Во задвигает, — восхищенно шепнул Лин Сабу на ухо. — Заслушаться можно.

— Помолчи, — попросил Саб. — Да, всё верно. Но какой вывод?

— Не вывод, а выводы, — поправил Пятый. — Их несколько. Первый — что-то изменило законы, причем по всему миру. Второй — что-то изменило местных. Третий, и главный — кто-то изменил несколько параметров, в корне поменявших социум.

— Даже так? — удивился Саб. Пятый кивнул.

— Даже так. И после этого мне стало любопытно, когда же произошло это изменение. Я начал штудировать законы, но не все подряд, а лишь те сегменты, которые представляли для меня интерес.

— И какие именно? — Эри поставила чашку, и вытащила из вазочки конфету.

— Их немало, но я могу выделить из того, что проверял, некоторые моменты. У любого социума есть общие пределы допустимого. Для всех рас. Для всех социальных групп. Например, пределы жестокости. Чаще всего речь идет об убийстве, геноциде, глобальных войнах, и прочих вещах, проговаривать которые я не хотел бы, всё и так и понятно. Есть вещи абсолютно неприемлемые — убийство ребенка, например. Пусть даже и непреднамеренное. Но сейчас я говорил про везде, а не про здесь. Потому что здесь всё иначе.

— Да? — Эри удивленно подняла брови. — То есть…

— То есть человек практически неприкосновенен, а предел жестокости — это убийство животного. Помните, мы наткнулись на этот момент, и удивились? Да, это есть. Во всех странах без исключения. Забой животных — существует, но он гуманный, с предварительным усыплением. Про это я вообще узнал совершенно случайно, в разговоре с Итом я упомянул про то, как бегает курица без головы, а потом… потом мне стало интересно, как же это делается здесь. Кур режут, разумеется. И не только их, мы же покупаем мясо, систематически. Но забоем занимается специальный человек, который обычно в деревне только один, и который знает способы, как убить курицу или овцу безболезненно. Выглядит, как полный бред, верно?

— Верно, — кивнул Лин. — Та же «Зорюшка». Ты помнишь, как надсмотрщики играли с нами в «Зарницу» на трёшке?