– На месте происшествия был обнаружен мотоцикл, зарегистрированный на его имя, плюс спальник и скатка с постельными принадлежностями.
Взгляд Салонен медленно вернулся к чашке.
– Дело в том, что мы видели, как его мотоцикл отъезжал от вашего дома примерно в 10.42 вчера вечером, – пояснила Анна.
Женщина пронзительно посмотрела на нее.
– Адам установил слежку за моим домом?
– Ради вашей безопасности, мэм. После вашего вчерашнего приезда в участок. У нас также есть несколько свидетелей, которые вчера ночью видели вас на месте поджога, – Энни выждала паузу. – Насколько я понимаю, вас многое связывает с Калленом.
– Весь этот чертов город многое связывает с Калленом, констебль Пирелло. Возможно, вам лучше поискать троих мужчин в лыжных масках, которые приехали на серебристом внедорожнике и темном пикапе с длинным кузовом. Потому что эти трое напали на него вчера ночью, подожгли его дом и все остальное. Возможно, вам стоит присмотреться к следам крови, которые вы могли найти на монтировке. Потому что это кровь Джеба. Если бы он на самом деле хотел сжечь Сноу-Крик, то не был бы настолько тупым, чтобы разжечь пожар на западной стороне долины Вулф-Ривер при сильном западном ветре. И он не стал бы ломать себе ребра и вышибать мозги монтировкой. А теперь, если вы не хотите арестовать меня или сделать еще что-нибудь, то будьте добры покинуть мою территорию.
В ее глазах сверкал вызов, а на скулах обозначились две красные точки.
– Трое мужчин?
– Если ваши криминалисты знают свое дело, они найдут следы от покрышек и отпечатки обуви этих людей. На номерном знаке пикапа была буква D.
Эти сведения были новыми для Энни.
– Так утверждает Каллен?
Салонен промолчала.
– Он может приехать в участок и подать заявление?
– Я не знаю, где он находится.
Энни покосилась на дверь. Потом медленно кивнула и достала из кармана визитную карточку.
– Вот. – Она протянула карточку Салонен, гладя ей в глаза. – На тот случай, если вам понадобится о чем-то поговорить со мной.
Салонен не взяла карточку.
– Пожалуйста, – Энни удержала ее взгляд еще на несколько секунд и добавила: – Вчера я много читала о деле Каллена. Я знаю всех, кто давал показания против него. – Она говорила тихо, чтобы Новак не мог услышать ее. – Я знаю, почему приговор был отменен. Все может быть не так, как кажется на первый взгляд. Я здесь новенькая, и у меня нет личной заинтересованности в деле.
Салонен сглотнула и неохотно взяла карточку.
Пирелло вернулась к патрульному автомобилю, уселась за руль и пристегнулась. Новак уже был на пассажирском месте. Она завела двигатель и покатилась по гравийной дорожке, задевая крышей за свисающие ветви.
– Мужик находился в доме, – сообщил Новак. – Я мельком увидел его в боковом окне. Это он, готов поспорить на мои новые зимние сани.
Пирелло жевала нижнюю губу и размышляла, пока возвращалась на автостраду.
Она знала, что он был там вчера вечером. Она видела некую настороженную близость в отношениях между Салонен и Калленом. Потом он расстался с ней и уехал на север. Она доложилась в участок, и ей было велено отступиться от него. Через несколько часов начался пожар. Его мотоцикл был поврежден и валялся на земле с выбитой подставкой. Рядом нашли окровавленную монтировку. Спальник под деревом у воды, как будто он мирно спал, когда все началось.
«Возможно, вам лучше поискать троих мужчин в лыжных масках, которые приехали на серебристом внедорожнике и темном пикапе с длинным кузовом…»
– Так почему он вернулся в город и сжег свой собственный участок? – обратилась она к напарнику. – Как думаешь?
Новак содрал обертку с батончика «Сникерс».
– Черт меня побери, если я знаю. Он психопат. То, что он сделал с теми девушками… – Он откусил кусок шоколадки и принялся жевать. – Если хочешь знать мое мнение, то, скорее всего, он напился вдрызг. Они все алкоголики…
– Прошу прощения?
Но прежде, чем Новак успел ответить, поступил срочный вызов. Голубой «Форд-Фокус» беспорядочно двигался по шоссе № 99 к северу от муниципальной вертолетной площадки.
Энни потянулась за микрофоном.
– Тридцать седьмая патрульная, вызов принят.
Она включила сирену и надавила на газ. Новак опустил защитный козырек, когда солнце ударило им в глаза. Фотокарточка, которую Энни хранила за козырьком, вывалилась наружу. Он поднял снимок с коленей.
– Что это?
Она напряглась.
– Ничего. Положи на место.
– Она похожа на тебя.
Крепко обхватив руль, Энни вписалась в крутой поворот. Горные вершины резко выросли по обе стороны ущелья, эхо сирены отдавалось от скал.
– Это потому, что она моя сестра.
– Ты держишь фотографию сестры за козырьком от солнца?
Она выругалась сквозь зубы.
– Ее больше нет, понятно?
Взвизгнув покрышками, автомобиль преодолел очередной поворот.
– Что значит – ее больше нет? Умерла, что ли?
Энни резко затормозила и ускорилась после нового поворота. Она видела впереди вихляющий корпус «Форд-Фокуса».
– Пропала без вести. Они с мужем отправились в пеший поход по горам в свой медовый месяц. Больше их не видели.
Она включила сирену на полную мощность. Потом еще раз. «Форд» наконец притормозил у обочины. Энни встала за ним, хрустя покрышками на гравийной обочине.
– Что за горы?
– Эти самые горы, возле Кэйоша. Четыре года назад.
– Вот дерьмо. Так это была твоя сестра, Клодетта Лепен? – Новак повернулся на сиденье и уставился на нее. – Значит, поэтому ты взяла эту работу и переехала на запад. Ты все еще разыскиваешь ее.
– Может, испробуешь твой длинный язык, чтобы составить протокол о нетрезвом вождении, Новак? Или хочешь, чтобы я заткнула тебе рот носками?
* * *
Я опускаюсь на кушетку перед погасшим камином. Куинн и Джеб смотрят на меня. Какую черту, какой порог мы пересекли, открыто солгав полицейским?
Я жестко тру руками лицо. Джеб подходит ко мне и кладет руку мне на плечо.
– Чего они хотят? – спрашивает он.
Я откидываю голову.
– А как ты думаешь? Они хотят забрать тебя.
– Пожар? – шепчет он.
– Да. Проверочный визит, если хочешь знать. Если у них действительно есть что-то на тебя, они вернутся с ордером на обыск. Они кружат поблизости и прослушивают нас.
– Тебя зовут Джеб? – голос Куинн пронзает нас со спины. Мы вздрагиваем о поворачиваемся к ней.