Примечания книги: Лорд Байрон. Заложник страсти - читать онлайн, бесплатно. Автор: Лесли Марчанд

1

Байрон имел наследственную склонность влюбляться и связывать свою жизнь с двоюродными братьями и сестрами: его дед, адмирал, женился на кузине Софии Треваньон; дочь адмирала, Джулиана Элизабет, вышла замуж за Уильяма, сына пятого барона, брата своего отца; Августа Байрон, единокровная сестра поэта по отцу, вышла замуж за кузена, полковника Джорджа Ли, сына сестры ее отца, Фрэнсис. И среди Гордонов были браки между двоюродными братьями и сестрами. Первым детским увлечением Байрона была его кузина Мэри Дафф, потом Маргарет Паркер и затем Мэри Чаворт. (Здесь и далее примеч. авт.)

2

Теперь в Янине, на улице Байрона, стоит прочный двухэтажный дом с решетками на окнах верхнего этажа. Табличка на двери на греческом языке сообщает, что в этом доме в октябре 1809 года жил Байрон. Однако это не дом Николо Аргири с садом и балконами, изображенный в книге Томаса С. Хьюза «Путешествия по Сицилии, Греции и Албании» (Лондон, 1820). Вероятно, только местонахождение нового дома то же, неподалеку от замка Али-паши на берегу озера.

3

Д. Хобхаус. Путешествие. Т. 2. Константин Рига основал «Филики Этерию», общество поддержки греческого национального самосознания. Он был казнен турками в 1798 году, но его песни, такие, как «Восстаньте, греки!», перевод «Марсельезы», подвигну ли народ на мысли о революции. Когда в 1821 году разразилось греческое восстание, Лондос одним из первых принял в нем участие.

4

Эти имена и сейчас можно прочитать на упавшей колонне, хотя монастыря уже нет. Буквы стерлись, но, если на колонну плеснуть водой, надписи становятся отчетливее.

5

Д. Xобхаус. Путешествие. Т. 1. Дом в Афинах, где жил Байрон, был частично разрушен во время греческого восстания и вскоре после этого полностью исчез. Сегодня на этом месте, на Одос Агиас Теклас (близ Монастераки), к западу от Акрополя, стоит современный двухэтажный дом. Когда я впервые увидел его в 1948 году, табличка, написанная по-гречески и по-английски, гласила, что в этом доме жила афинская девушка Байрона, однако до настоящего времени табличка не сохранилась.

6

Мунихий – современное название Турколимани. Теперь там расположены таверны, куда летом любят захаживать туристы.

7

Протест Байрона против расхищения греческих памятников побудил Гарольда Николсона, молодого помощника клерка в министерстве иностранных дел, в 1924 году, в день столетия со дня смерти поэта, предложить вышестоящим лицам дружественный жест по отношению к Греции: возвратить кариатиду, мраморную статую, которую купил в 1816 году за 35 000 фунтов лорд Элджин и которая находится в Британском музее, на родину, в Эрехтеон. Однако власти, не такие почитатели Байрона, как Николсон, оказались глухи к его воззванию.

8

Хотя Байрон был по-прежнему привязан к Терезе, романтическая страсть уже угасла и прежнего пыла не осталось. После выхода в свет его стихотворения появилось множество легенд об «афинской девушке», приукрашенных путешественниками – любителями романтики. Впоследствии Тереза вышла замуж за некоего мистера Блэка, но всю свою долгую жизнь купалась в лучах славы, подаренной ей Байроном.

9

Эта история пересказана лордом Слиго, который прибыл в Афины уже после этого события и слышал только пересуды. После публикации «Гяура» Байрон попросил его написать услышанное, чтобы пресечь слухи, в которых было много правды. Хотя он говорил, что отчет Слиго «недалек от истины», но добавлял, что «кое-что в нем значительно отличается от событий, описанных в «Гяуре». Прежде чем отправить письмо Слиго Муру, лорду Холланду и другим, Байрон так тщательно вычеркнул десять строк, что их нельзя было больше разобрать. Уничтоженная часть содержала «в основном турецкие имена и обстоятельства преступления, не слишком важные и красивые». Возможно, там также говорилось и о месте самого Байрона во всей этой истории.

10

Вероятно, именно тогда Байрон вырезал свое имя на квадратной колонне, которую теперь видят туристы. Однако есть веские причины считать, что это сделал какой-нибудь почитатель, судя по форме букв и по тому, что сам Байрон ни разу не упомянул об этом. Конечно, возможно, что он лишь нацарапал свои инициалы, как на колонне в Дельфах, и что кто-то другой продолжил надпись.

11

В 1815 году Жиро по-прежнему писал Байрону. 1 января он написал из Афин с жалобой на то, что давно не получал ответа: «Умоляю ваше сиятельство не забывать вашего покорного слугу, который так нежно и верно вас любит».

12

В двух довольно посредственных книгах мисс Милбэнк, сейчас находящихся в распоряжении автора, видно, насколько серьезными и точными были ее суждения о литературе, начиная от бэконовского «Распространения образования», которое она прочитала в 1809 году в возрасте 17 лет, Каули, Купера (ее любимого), Горация, Мэссинджера до более сложных авторов, таких, как Свифт, Болинброк, Юм и Ларошфуко. Ее собственные пометки раскрывают самоуверенность суждений: «Мне кажется, самопознание заключается в том, чтобы знать, что о нас думают другие»; «Я полагаю, что никто не станет утверждать, будто человек, с одной стороны, занимающийся самопознанием, а с другой – осознающий положительное мнение окружающих, менее счастлив, чем тот, которой находит удовольствие единственно в своем нелепом тщеславии». Она с одобрением принимала философские взгляды Купера на несчастье: «Нам запрещено роптать, но не запрещено испытывать сожаление».

13

Существующее предположение о связи Байрона с Августой не имеет реальных доказательств. Однако нельзя игнорировать свидетельства, имеющиеся в письмах Байрона к леди Мельбурн, и к тому же некоторые аспекты его жизни и переписки невозможно логично обосновать другим образом.

14

Это значит, что теперь Байрон буквой «А» в своих мыслях и письмах к леди Мельбурн обозначал Августу; позднее он различал их следующим образом: «ваша А.» (Аннабелла) и «моя А.» (Августа).

15

«Ад», песня V. Байрон перевел название этой песни как «Франческа да Римини», открыв первую песню «Корсара» словами Франчески:

16

Повзрослев, Медора Ли всегда считала Байрона своим отцом. (Ли М. История и автобиография/Под ред. Чарльза Маккея; Де Вив де Режи Р. Тайна Байрона.) Любопытно, что Байрон никогда не упоминал о своем отцовстве и не интересовался Медорой больше, чем другими детьми Августы; хотя не в его характере было отказываться от незаконнорожденного ребенка. Естественно, это был особый случай, и, несмотря на все свое беспутство, он понимал, какая опасность угрожает репутации Августы и его собственной. Очевидно, некоторые свидетельства были уничтожены. Не сохранилось никаких доказательств, подтверждающих или оспаривающих отцовство Байрона.

17

Албанский костюм, в котором Байрон в 1814 году позировал Томасу Филлипсу, сейчас находится в Музее костюма в городе Бате. Миссис Дорис Лэнгли Мур, исследовательница творчества Байрона и основательница этого музея, обнаружила костюм среди вещей, принадлежащих лорду Лэнсдауну, праправнуку мисс Мерсер Элфинстоун. Оригинал портрета в полный рост находится в резиденции британского посла в Афинах. Меньшая копия, сделанная Филлипсом, находится у Джона Меррея в Лондоне.

18

Джоанна Сауткот (1750–1814) – религиозная фанатичка, решившая, что беременна от Святого Духа и должна родить нового Спасителя, Шилоха. После ее смерти выяснилось, что беременность оказалась водянкой.

19

В статье леди Байрон, написанной в 1830 году в ответ на рассказ Мура об ее разрыве с Байроном, содержится текст письма доктора Лашинтона, в котором адвокат говорит о том, что если прежде он считал примирение возможным, то теперь видит в разводе Аннабеллы с мужем единственно правильное и неизбежное решение. Однако переписка того времени не содержит упоминаний об этом. Доктор Лашингтон с самого начала считал примирение невозможным. Откровения Аннабеллы не могли заставить его изменить мнение. Что же касается «вещей, совершенно неизвестных сэру Ральфу и леди Ноэль», о которых тогда поведала Аннабелла, то в февральской переписке 1816 года имеются намеки на то, что она рассказала родителям обо всем еще до поездки в Лондон.

20

Сам Байрон дал ключ к разгадке того самого поступка, в совершении которого его обвиняла молва. В более позднем письме к Хобхаусу от 17 мая 1819 года он сообщал, что «меня пытались на земле заклеймить тем же пятном, которым заклеймили Якопо в аду». Якопо Рустикуччи, приписывавший все свои грехи сварливой жене («Ад», песнь 16), был приговорен к третьему ярусу седьмого круга ада, отведенного для мужеложцев. Хобхаус всегда высказывал полное незнание причин, побудивших Аннабеллу расстаться с мужем. На предположение Мура о том, что «это могло быть не больше чем простое упоминание о каких-то чудовищных проступках, которыми рассказчик хотел лишь поразить и заинтриговать, но собеседник принял их всерьез», Хобхаус ответил: «Естественно, нечто подобное могло произойти, если бы лорд Холланд не сказал мне, что Байрон предложил жене… (несомненно, речь идет о необычном сексуальном контакте)». (Пометка Хобхауса на полях письма Муру. – Л.М.) Однако безосновательно принимать эти слова за веское доказательство того, о чем лишь смутно догадывались лорд Холланд и Хобхаус. Малькольм Элвин вполне логично заметил: «Лорд Холланд мог признаться в том, что тоже ничего не знает, и скрыть свое смущение грубой шуткой». Замечание Хобхауса и строки стихотворений под общим названием «Дон Леон», любопытных анонимных вещиц, написанных знатоком жизни Байрона, свидетельствуют лишь о характере сплетен. Загадка остается неразрешенной. Уилмот, который частично знал, что скрывается за тайной, был в ужасе, но говорил Хобхаусу, что это не такая уж «гнусность», на что Хобхаус отвечал: «Так я ему и говорил, иначе бы она немедленно покинула дом». Байрон всегда уверял, что не знает истинных причин ухода жены, однако в Миссолонги признался Джорджу Финлею в том, «что причины слишком просты, чтобы сразу догадаться о них».

21

Позднее сестра Полидори вышла замуж за Габриэля Россетти и стала матерью трех знаменитых в мире литературы детей, Уильяма Майкла, Кристины и Данте Габриэля Россетти. Тщеславный доктор Полидори мечтал о литературной карьере. Он говорил по-английски, по-французски и по-итальянски и гордился тем, что путешествовал со знаменитым лордом Байроном. Меррей, почувствовав прибыльное дело, предложил ему 500 фунтов за путевые заметки, и в Дувре Полидори начал вести дневник.

22

Вера Каччиаторе, куратор Дома-музея Китса и Шелли в Риме, недавно обнаружил записки о собрании членов ассоциации музея, на котором мистер Г. Нельсон Гэй сообщил, что видел письмо, адресованное Байрону на Пьяцца ди Спанья, 66. Оно было отправлено в Венецию его издателем Мерреем и переслано банкиру Торлонии в Риме. Это письмо, датированное 8 апреля 1817 года, сейчас находится в архивах Меррея в Лондоне. Номер дома не изменился. Скульптор Джон Гибсон (1790–1866) вспоминал, что видел Байрона на балконе, выходящем на площадь и Испанские Ступени.

23

Этот бюст сейчас стоит на лестнице в доме Джона Меррея на Элбемарл-стрит, 50. Все друзья Байрона считали его очень похожим на оригинал, и именно с этого бюста Торвальдсен создал статую в полный рост, которая находится в библиотеке Тринити-колледжа в Кембридже.

24

Потратив 100 000 фунтов на перестройку аббатства и облагораживание прилегающих земель, Уайлдман в 1860 году продал его Уильяму Фредерику Уэббу, другу Дэвида Ливингстона, исследователя Африки. После смерти Уэбба аббатство занимали его потомки до тех пор, пока в 1930 году его не купил сэр Джулиен Кан и не передал в дар муниципалитету Ноттингема, чтобы использовать в качестве городского парка и музея. Теперь в аббатстве находятся ценная библиотека Роу – Байрона, множество портретов и различных вещей поэта.

25

Дворец Гритти сейчас является излюбленной гостиницей богачей, приезжающих в Венецию.

26

Нельзя с уверенностью сказать, сколько человек прочитали мемуары. Дорис Лэнгли Мур, детально изучавшая их содержание и обстоятельства их сожжения, упоминает о двадцати двух возможных читателях, включая самого Мура. Мур нанял двух, а возможно, и трех человек, чтобы сделать копии, пока был в Париже. Известно, что одна из копий была сожжена вместе с оригиналом в 1824 году. Никто не знает, что стало с другими копиями и были ли они вообще.

27

Мур как-то сказал, что литература напоминает ему случай, «когда француз застает свою жену с любовником».

28

Анахарсис Клотс – прусский барон, называвший себя оратором гуманистического жанра. Принимал активное участие в революции, пока не попал в немилость к Робеспьеру и не был казнен во время разгула якобинского террора.

29

Доктор Вакка – известный хирург, был другом семьи Шелли.

30

Меррей сделал все, что мог, однако приходский священник церкви Хэрроу возражал против того, чтобы там поместили табличку с указанием имени отца незаконнорожденной девочки: «Мне неловко говорить, но предложенная надпись будет ощущаться человеком с утонченным вкусом и придерживающимся законов морали как посягательство на общественные нормы поведения» (Смайлз, том 1). Меррею удалось получить разрешение похоронить девочку за воротами церкви и без надписи на могиле.

31

Неизвестно, продавались ли рукописи в годы жизни Терезы, однако и она сама и Байрон были бы изумлены ценой, заплаченной за них на аукционе Джером Керн в 1929 году (галерея Андерсона, лот номер 2307, 7 января 1929 года). Рукопись «Марино Фальеро» была продана за двадцать семь тысяч фунтов, а рукопись четырнадцатой и пятнадцатой песни «Дон Жуана» – за двадцать тысяч фунтов (теперь они находятся в собрании Берга в Нью-Йоркской публичной библиотеке).

32

В своих поздних воспоминаниях Трелони был еще более критичен, чем Браун, и резко осуждал медлительность Байрона. Он писал: «Я знал, что на берегу Байрон вновь возьмется за старое, будет строить планы, валять дурака и ничего не делать. Вот его правило: «Если я где-нибудь задержусь на шесть дней, то ничто не сдвинет меня с места в течение шести месяцев» (Трелони. Воспоминания). Но в те времена Трелони позволял себе эти замечания только в письме к Мэри Шелли и хотел, чтобы весь мир узнал, что он является доверенным лицом знаменитого поэта: «…ничто не нарушало наших хороших отношений, и я сейчас как никогда готов поддерживать его доброе имя».

33

Эта вилла все еще стояла на прежнем месте, когда автор посетил Метаксату в 1948 году, но в 1953 году она была разрушена землетрясением. Теперь на этом месте, на «улице Байрона», стоит новый дом, а рядом увитые виноградником ворота с надписью по-английски «Плющ Байрона». По словам Гамбы, на вилле были спальня и гостиная поэта, и сам Гамба и доктор Бруно разделяли комнату, в то время как слуги жили в кухне.

34

Левант, или доллар Марии Терезы, был в то время обычной денежной единицей Греции. Он был равен десяти пиастрам или одной пятой части английского фунта.

35

Дорис Лэнгли Мур сделала меткое заключение: «Как обычно самокритично он (Байрон. – Л.М.) постоянно привлекал внимание к своему возрасту и тому, что в душе он намного старше своих лет. Он осознавал, что в возрасте тридцати шести лет, с плохим здоровьем, разочарованный и угнетенный, он был для своего пятнадцати– или шестнадцатилетнего слуги не более чем усталым и старым человеком, каковым он себя часто называл. Он, которого любили многие, был для Лукаса не объектом привязанности, а лишь человеком, который мог брать его собой в поездки вместе с войсками, дарил ему вышитые золотом одежды, золоченые пистолеты и карманные деньги» («Последний лорд Байрон»).

36

В точном переводе, сделанном А. Блоком, стихотворение обращено к женщине. (Примеч. перев.)

37

Окончание фразы «Рег il resto son contento di morire», по словам маркизы Ориго, следует перевести следующим образом: «А так я рад умереть». Дословный перевод первой части будет звучать следующим образом: «Я оставляю в этом мире нечто дорогое». Но эта фраза звучит несколько двусмысленно. Маркиза Ориго утверждает, что Байрон подразумевал кого-то, и предполагает, что он имеет в виду Терезу. Также можно предположить, что Байрон имел в виду что-то другое: свою работу, усилия по освобождению Греции. И конечно, у нас остались лишь заметки Пьетро, сделанные с чьих-то слов, возможно со слов человека, который не очень хорошо знал итальянский язык.

38

Самые надежные свидетели, включая мать Байрона, утверждают, что это была правая нога, но, поскольку Миллинген писал свои мемуары несколько лет спустя после смерти поэта, неудивительно, что он допустил ошибку.

39

В своих общих комментариях доктор Льюис заявил: «Состояние костей черепа и мозга могло быть обусловлено особенностями строения или предрасположенностью к этим изменениям, которые стали неизбежными в результате его короткой, но бурной жизни… Кроме вышеперечисленных причин, к болезни добавились простуда, сильная лихорадка и присутствие некой инфекции, из-за которой случилось отравление продуктами распада и изменение структуры черепа. Очевидно, в мозгу появился очаг сильного воспаления, наложившийся на и без того ослабленный организм, что может служить объяснением припадков, головной боли и головокружения. Хронический воспалительный процесс в костях черепа и мозговых оболочках, застой крови в голове могли быть результатом комбинации различных причин и объяснять нервные припадки Байрона, чья природа была не эпилептической, по моему мнению, а обусловленной местным раздражением».

40

Жизнеописания людей, близко знавших Байрона, необычайно увлекательны. Они были пересказаны Дорис Лэнгли Мур в книге «Последний лорд Байрон».

Вернуться к просмотру книги